В рамках спецпроекта «Открытая среда» Московская высшая школа социальных и экономических наук каждую неделю организует открытые публичные лекции по социальным и гуманитарным дисциплинам. Так, 20 ноября в уютной библиотеке Шанинки состоялся доклад руководителя философско-социологического отделения Факультета государственного управления РАНХиГС, к.с.н. Антона Смолькина о «Трансформация уважительного отношения к пожилым людям у (им)мигрантов». В рамках обозначенной темы автор использовал данные социологического исследования, проведенного в Саратове несколько лет назад среди студентов, приехавших учиться из сельской местности и ряда Кавказских республик.

Как рассказал социолог, по результатам исследования выяснилось, что «кавказская» модель уважительного поведения, основанная на традициях почитания старших как более мудрых и опытных, принципиально отличается от отечественной «сельской» модели, где уважение в первую очередь обретает форму благотворительности, помощи нуждающемуся. На основании этого уместно говорить о наличии двух специфических групп, в отношении которых совершается акт уважения. Во-первых, это лица, нуждающиеся в дополнительном внимании: инвалиды, дети, в некоторых ситуациях женщины, то есть люди, которым, безусловно, необходима сторонняя помощь. Во втором случае речь идет о лицах, по праву заслуживших уважительное отношение, типичными примерами здесь являются ветераны войны, великие ученые или писатели, достижения которых не поддаются сомнениям.

Однако, по словам автора, в современном обществе, пожилые люди – совершенно уникальная социальная группа, которая одновременно попадает и в ту и в другую классификацию. С одной стороны, помощь пожилым оказывается в силу их преклонного возраста, что связано в ряде случаев с их неспособностью вести полноценную жизнедеятельность. С другой стороны, уважительное отношение к людям старшего возраста обуславливается наличием у них уникального жизненного опыта, мудрости.
Говоря об уважении, исследователь в первую очередь подразумевал поведение в рамках вторичных групп, и наилучший пример здесь – это городской общественный транспорт, где уважительное отношение проявляется в чистом виде, анонимно, без претензий на взаимность. Такую ситуацию тяжело представить в условиях сельского социального пространства, где коммуникация между людьми носит скорее личностный характер, что, как правило, обуславливает подмену анонимного акта помощи «взаимопомощью, взаимодействием». Так, на основе данных исследования докладчик делает вывод о том, что для сельского жителя готовность к взаимопомощи представляет собой в первую очередь «не индивидуальную характеристику, а социально необходимый рефлекс». То есть, даже не имея как такового желания оказывать односельчанам помощь, дабы не прослыть «плохом соседом», помогать все равно приходится. Однако в городской среде, где социальное пространство, по сути, обезличено, сельский житель ощущает некий дискомфорт, в связи с чем, требуется определенное время на адаптацию в условиях актуальной ситуации.

Студенты, приехавшие из республик Северного Кавказа, так же сталкиваются с рядом трудностей в процессе адаптации к городским условиям. Воспитанные в рамках традиционного общества, где индивид, по сути, не является автономным элементом, а, безусловно, включен в определенную социальную группу, они не имеют возможности самостоятельно решать, в какой именно ситуации целесообразно проявлять уважение. Соответственно, в данном обществе социальное поведение индивида, как правило, определяется традицией, идя наперекор которой, под удар ставится в первую очередь не репутация самого актора, а авторитет всего рода, к которому он принадлежит.

Таким образом, и сельский житель, и студент с Кавказа, привыкшие к большей степени сопричастности и воспитанные в рамках определенной модели уважительного отношения, в городском пространстве ощущают себя, как правило, неловко. Основным отличием городской повседневности является практически полное отсутствие социального контроля, что позволяет горожанам практиковать различные техники «легитимного уклонения от практик уважения». Условно говоря, в случае нежелания уступить место пожилому человеку, индивид может применить ряд уловок, что бы оправдать свое поведения (чтение книги, имитация сна, разговор по телефону). Иными словами, не смотря на то, что в городском общественном транспорте институт уважения к людям преклонного возраста все еще функционирует, однако, у горожан нет желания исполнять данные практики регулярно.

Мигранты, как правило, описанными выше техниками не владеют, а данная модель поведения является для них непривычной, что вызывает существенное недопонимание и дискомфорт. Более того, в условиях отсутствия контроля со стороны первичной группы, не ощущая давления среды, те мигранты, для которых практики уважения представлялись лишь социально необходимым обязательством, достаточно быстро от них отказываются.

Большинство респондентов с Кавказа в условиях городской среды столкнулись с еще большими трудностями на уровне межличностных коммуникаций в рамках вторичных групп. Так, в ряде случаев традиционное поведение представлялось непрестижным, неактуальным, что ставило приезжего студента в неловкое положение, резко выделяя его из общей массы горожан. В результате рано или поздно перед носителем традиционных практик уважения вставал выбор: либо отказываться от такой традиции, либо «нести ее гордо как знамя». Почти каждого респондента в не меньшее замешательство ставили ситуации, когда объект уважения демонстрировал «нестатусное поведение», то есть отклонял или явно игнорировал помощь, агрессивно отказывал, или, например, сажал на свободное место внука, вместо того, что бы сесть самому. В результате такого опыта у мигранта формируется образ «неправильного пожилого», стимулирующий рефлексию о том кому надо уступать место, а кто не достоин такого уважения. Все это рано или поздно приводит к качественным трансформациям ценностной матрицы индивида, частичному или полному отказу от усвоенной ранее поведенческой модели, в результате чего уважение уже не является безусловным социальным рефлексом.

Однако в заключении Антон Александрович все же подчеркнул, что в большинстве случаев представления о норме уважения у мигрантов остаются на несколько более высоком уровне, нежели у горожан, а главные деформации приходятся именно на поведенческие практики, что, как правило, происходит медленно и порой практически незаметно для них самих.

Примечательный факт из повседневности южно-корейского метро, где в вагонах поездов выделен ряд мест, специально предназначенных для пожилых людей. Даже если такие места пусты, они ни в коем случае не занимаются молодыми – «это существенно отличается от того, что мы можем видеть в наших отечественных условиях».

Подготовила Ольга Пинчук