19 сентября на социологическом факультете МГУ состоялся семинар по социологии религии. В центре внимания оказалась статья «Тесный путь не туда» (она будет опубликована в журнале «Социологические исследования») кандидата социологических наук, профессора Белгородского университета Сергея Лебедева  и аспиранта того же вуза Виктора Сухорукова. Основная мысль статьи – совершенствование определения критериев воцерковленности православных (В – Индекс Валентины Чесноковой). Ведущей семинара была доктор социологических наук, социолог религии Юлия Синелина.

В 1990-е годы в В.Ф. Чеснокова сотрудничала с Фондом Общественное Мнение, где под её руководством были проведены одни из первых всероссийских социологических исследований религиозности населения. Она фактически ввела и операционализировала в отечественной социологии религии понятие «воцерковленности», разработала «Индекс воцерковленности» населения (В-индекс), методику проведения исследований религиозности населения, основанную, прежде всего, на изучении религиозного поведения, которое гораздо легче поддается фиксации и анализу, чем показатели религиозности сознания. В работе «Тесным путем. Процесс воцерковления населения России в конце ХХ века» (2005) В.Ф. Чеснокова на полученном эмпирическом материале показала многофакторный процесс изменения религиозности населения в постсоветской России с 1992 по 2002 год, дала свое понимание этого явления. В этой же работе представлена разработанная ею методика изучения ценностных установок личности.

Основная наша задача – это совместный поиск истины, отметил Сергей Лебедев. Критика В – индекса – это совершенствование идеи. Критика В-индекса состоит из двух подходов: количественного и качественного. По мнению Лебедева, шкала первой переменной (частота посещения храма) в индексе Чесноковой не согласуется с действительными церковными правилами. Докладчик напомнил, что согласно правилам Антиохийского собора, а также 9 Апостольскому правилу верующий, не посетивший три воскресных богослужения подряд без уважительной причины, не допускался в церковную общину.

«Поэтому, необходимо заменить верхнюю позицию шкалы «раз в месяц и чаще» на «не менее трех раз в месяц», – отметил Лебедев. Шкала в вопросе В-индекса о Таинствах исповеди и причащения, по мнению исследователя, также недоработана и не соответствует церковным постановлениям.

Оценка молитвенной практики в жизни православного представляется немного смешанной, а именно, смешивается частота и тип молитвы. Кроме этого, необходимо в вопросе о посте изменить слово «стараюсь», на слово «соблюдаю».

Аспирант Белгородского университета Виктор Сухоруков подошел к модернизации В-индекса с другой стороны. По его мнению, математически индекс искажает реальную картину распределения респондентов по группам верующих. По его словам, «Индекс воцерковленности на самом деле является индексом невоцерковленности, потому что наиболее воцерковленную группу он описывает хуже всего, а наименее воцерковленную – лучше».

В заключении, исследователи отметили, что в самом В-индексе Чесноковой можно усмотреть желание преувеличить число православных в стране, выставить их в наиболее «благоприятном» свете.

Ответственный редактор Журнала Московской Патриархии и газеты «Церковный вестник» Сергей Чапнин подчеркнул, что белгородские исследователи забывают, что Апостольские правила – это все-таки церковный памятник. И апеллировать ко всей их полноте в наше время странно, ведь исторические изменения вносит свои коррективы и в жизнь Церкви. Согласно каноническим документам ХХ века достаточно причащаться 4 раза в год. Необходимо просто понять, что когда формировались Апостольские правила, Церковь еще не была Церковью в современном смысле этого слова. Версия Чесноковой выглядит более стройно, и соответствует современным реалиям.

По мнению социолога Виктора Гараджи, сам термин «воцерковленность» не очень удачный и не совсем научный, а поэтому и подход к анализу и уточнению критериев православности нельзя назвать вполне социологическим.

Безусловно, в методики Чесноковой есть некая погрешность, а именно – крен в сторону культовой деятельности верующего, отметила ведущий научный сотрудник ИСПИ РАН Е.А. Кублицкая. В этом отношении индекс стоит пересмотреть.

Направление критики, предложенное Лебедевым и Сухоруковым, представляется не очень убедительным из-за возможной подмены понятий, подчеркнула координатор исследовательской службы «Среда» Алина Багрина. Подмены часто возникают от неаккуратного отношения к словам. В.Ф. Чеснокова предлагает именно «индекс воцерковленности», она не говорит об «индексе религиозности» или об «индексе веры». Поэтому критика С.Д. Лебедева и В.В. Сухорукова, связанная с искаженной репрезентацией качественного содержания веры в В-индексе, не совсем уместна. Индекс описывает именно то, о чем он говорит, а не что-то другое; индекс описывает воцерковленность. В одной из своих лекций Сергей Аверинцев говорил о важности соблюдения правил церковной жизни: Да, устав непременно должен соблюдаться, –  за одним исключением, – когда закону Божиему противоречит закон любви. Ради любви к ближнему можно и ДОЛЖНО нарушить любое церковное правило. Примерами таких нарушений полны Жития святых.  В этой связи под большим вопросом оказывается утверждение авторов о том, что « воцерковленному верующему нельзя отклоняться примерно так же, как членам КПСС нельзя было отклоняться от генеральной линии партии». В сравнении Церкви с политической партией есть глубокий трагизм, выходящий за рамки рассматриваемой статьи.

Главное впечатление от предложенной авторами критики – движение научной мысли в сторону фундаментализма при определении критериев православной воцерковленности. Впрочем, нельзя не признать, что объявленная авторами попытка «модернизировать индекс воцерковленнности» заслуживает внимания – за свою смелость.

Аналитик Службы «Среда» и ведущий научный сотрудник Института Европы РАН Роман Лункин заметил, что важно увидеть, в какой точке развития своей религиозности находится Россия. Проект Службы «Среда» Атлас религий и национальностей (АРЕНА) представляет исследователям такие данные, как по выбору вероисповедания и убеждений, так и по религиозной практике. Согласно данным проекта АРЕНА, 22% респондентов отметили, что соблюдают все религиозные предписания в соответствии со своим вероисповеданием, 3% заявили, что они являются прихожанами определенной общины (среди православных, принадлежащих к Русской православной церкви – 5% считающих себя прихожанами). Организованная религиозная жизнь пока остается непривычной для большинства россиян, отметил Лункин. В связи с этим важно осознать, цели исследования, которое будет проводиться по жестким или умеренным критериям «православности» – какую группу социологи хотят в итоге «поймать» и описать. Самые строгие ригористичные критерии скорее подходят для опроса среди приходского актива или же анонимного опроса среди духовенства. По мнению Романа Лункина, появление белгородского исследования о жестких фундаменталистских критериях церковности можно назвать своего рода веянием времени – один из авторов называет себя атеистом и требует жесткого определения того, кто такой «православный», одновременно, эти требования – реакция на размывание критериев «православности» со стороны самого священноначалия.

Бурное обсуждение еще раз показал важность вопроса подсчета православных россиян и их воцерковленность. Это лишь начало работы над точностью социологического инструмента.

Далее мы приводим мнение Юлии Синелиной, частично озвученное на состоявшемся семинаре, а также излагаемое в её готовящейся статье для журнала СОЦИС. Социолог присоединяется к мнению С.А.Белановского, который высказал удивление довольно резкому тону статьи и отсутствием констатации того факта, что автором методики, В.Ф.Чесноковой, проделана огромная работа: введены и  операционализированы  новые понятия,  разработана методика, которая позволила проводить исследования, которые на мой взгляд, все же позволяет довольно адекватно оценивать процесс изменения религиозного мировоззрния. Никакого признания ее вклада в развитие отечественных исследований религиозности нет, зато статья сразу начинается с довольно жесткой критики.

По словам Синелиной, В.Ф. Чеснокова признавала, что при составлении шкал она несколько облегчала церковные каноны. Но, добавляет Юлия Юрьевна, надо помнить в какой период времени эта методика разрабатывалась – действующих храмов было мало, религиозной литературы не было, священников не хватало, люди были в массе своей религиозно безграмотны. Да, наверное, сегодня можно говорить о необходимости определенной модернизации методики в сторону  ужесточения критериев отбора, учитывая качественно новое положение и возможности Церкви.
Социолог подчеркивает, что все же надо ставить двойной вопрос о вере в Бога, который позволяет выделить группу колеблющихся между верой и неверием. Оказывается, эта группа на сегодняшний день занимает второе место по числу респондентов. При двойном вопросе «Верите ли Вы в Бога, и если да, то к какому вероисповеданию себя относите?», колеблющиеся  респонденты, предпочитают отвечать, что они верят в Бога, чем выбирать позицию «не верю». Таким образом, колеблющиеся исключаются из группы православные верующие, хотя среди них есть причащающиеся и часто посещающие храм, правда, их очень мало.
Во-вторых,  продолжает ведущая семинара, методика В.Ф.Чесноковой дополнена вопросами о вере в бессмертие души.  В исследовании 2011 г. были добавлены вопросы о значимости религии в жизни респондента и о чувстве принадлежности к религиозной общине.  И полученные ответы косвенно подтверждают те результаты, которые мы получаем по шкалированным критериям методики В.Ф.Чесноковой.
Затем социолог поясняет свою точку зрения на необходимость наличия  всех пяти сильных позиций для того, чтобы считать человека воцерковленным. “Наверное, с математической точки зрения так было красиво, но мы имеем дело с реальным жизненным процессом и определенной сложившейся культурой” – заявляет Синелина.
По её словам, В.Ф.Чесноковой было совершенно верно замечено, что в современных отечественных исследованиях довольно часто «методы, правомерно применяемые при иследовании сект, прикладываются к изучению церкви»^[1]. Еще Вебер четко определил различия между этими типами религиозных организаций. «Церковь» – это общество спасаемых, а «секта» – это сообщество спасенных, отсюда разница в религиозном поведении, разные требования, предъявляемые к членам религиозных организаций. Член секты – должен быть образцовым верующим, если он принадлежит к числу уже “спасенных”. Секта, по своей идее, объединяет людей духовно возрожденных, совершенных, стремящихся отгородиться от всего прочего человечества, которое живет в мире, «лежащем во зле». Церковь же, по определению Вебера, «есть учреждение по дарованию благодати… Она управляет сферой религиозного спасения; принадлежность к церкви (по своей идее) обязательна и поэтому сама по себе ни в какой степени не характеризует моральные качества прихожан»^[2]. По мнению Чесноковой, к церкви человек принадлежит, как правило, изначально, по самому факту своего рождения в ареале данной культуры^[3]. «Внешний и внутренний конфликт двух структурных принципов – «церковь» как институт благодати и «секта» как союз людей, получивших высшую религиозную аттестацию, – проходит через всю историю протестантизма»^[4]. Поэтому нельзя применять методики, разработанные для протестантских сект, в изучении православных.
С нашей точки зрения, говорит Юлия Синелина, требование пяти самых сильный позиций, в свою очередь, направлено на занижение доли воцерковленных. Поскольку нет обязательного правила о том, чтобы православных христианин причащался каждый месяц или даже несколько раз в год. Есть требование, чтобы причащался обязательно раз в год. Известно, например, упоминает социолог, что до революции считалось не благочестивым для мирян  причащаться  слишком часто, раз в год считалось достаточным. Сегодня во многих общинах приветствуется частое причащение, но не везде. Что касается чтения Евангелия и молитв, то опять же до революции люди не могли читать Евангелие сами в силу своей неграмотности, а также не могли читать утреннее и вечернее правило по той же причине. Знали только некоторые молитвы. Часто молились своими молитвами. И такая ситуация – наверное, не очень правильная – не заставляла, тем не менее, сомневаться в вероисповедной принадлежности человека. И наверное надо понимать, что в процессе воцерковления каждый выбирает тот путь, который ему  легче дается – кто-то часто молится, а кто-то идет через  посещение храма, причастие. Например,  есть люди, которым очень тяжело держать трехдневный пост перед причастием, и это становится для них непреодолимым препятствием. Но что-то другое они делают. Так что требование соответствовать всем пяти сильным позициям не слишком оправдано. Соглашусь только с тем, подчёркивает социолог, что все же – причастие – это тот  показатель, который наверное надо ставить как обязательное условие для отнесения в группу воцерковленные. Причем, причастие в промежутке от «раз в год обязательно» до «раз в месяц».

Поэтому, говорит Синелина, неотнесение бабушки (в статье Лебедева, Сухорукова) в группу невоцерковленных по той причине, что она не держит среду и пятницу, при этом ежедневно молится и регулярно читает Евангелие, но не может посещать храм и причащаться в виду отсутствия храма  в пределах досягаемости, мне представляется  ригоризмом.