30 октября 2013 года в Храме Христа Спасителя был проведён социологический опрос представителей епархиальных Отделов по взаимоотношениям Церкви и общества — священнослужителей и мирян. Результаты исследования комментируют эксперты. Отчёт по итогам опроса: Российское общество глазами служителей Церкви: ценности «наизнанку», кризис вседозволенности, необходимость совместных усилий

Андрей Десницкий

Доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Института востоковедения РАН, консультант Института перевода Библии

Зачем спрашивать об обществе служителей Церкви? Протоирей Александр Ильяшенко Настоятель храма Всемилостивого Спаса бывшего Скорбященского монастыря

Так ситуацию видят не только священники

Валентин Катасонов

Доктор экономических наук, профессор кафедры международных финансов МГИМО, председатель Русского экономического общества им. С. Шарапова

Анонимные опросы позволяют священникам высказываться откровенно

Валентин Лебедев

Председатель Союза Православных граждан, главный редактор журнала «Православная беседа»

Не нужно отделять Церковь от общества

Игорь Мещан

Заместитель председателя Синодального информационного отдела Московского Патриархата

Духовенство – сословие, которое достаточно активно влияет на формирование общественных настроений и общественного мнения

Дмитрий Сладков

Член Межсоборного присутствия, Общественного совета при Министерстве юстиции РФ, правления Благотворительного фонда преподобного Серафима Саровского, экспертного совета Росатома по региональному развитию

Опрос самого себя

Священник Александр Шумский

Клирик московского храма Святителя Николая в Хамовниках

Воцерковление общества

Зачем спрашивать об обществе служителей Церкви?

Андрей Десницкий

Наверное, такие опросы по-своему полезны, но у меня данный опрос вызвал прежде всего недоумение. Священников я бы стал спрашивать об их собственной жизни, а вот о настроениях общества спрашивал бы у репрезентативной выборки в самом обществе.

Мне кажется, у нас катастрофически не хватает социологических данных о тех людях, которые себя называют православными. Мы о них практически ничего не знаем. Постоянно можно наблюдать ориентирование на некое «идеальное православие». Но все быстро меняется, и представление о сегодняшнем идеальном сильно отличается от того, каким оно было десять-двадцать лет назад. Сейчас оно скорее такое: думать не надо, размышлять не надо, главное – отстаивать святыни.

Но в любом случае, это мысленные конструкции, ведь все люди разные. Мы не знаем, чего действительно хотят люди, которые ходят в церковь. Я подозреваю, что если будет проведен грамотный опрос по этому поводу, то его результаты могут оказаться шокирующими, в том числе и для меня самого. Я не социолог и не берусь давать профессиональные рекомендации. Как читателя меня удивило, что участников данного опроса спрашивают про то, как они оценивают общество. Но для того, чтобы оценивать, надо знать общество. А это как раз задача для социологов. И об этом только-только начинают сейчас писать. У узбека-гастарбайтера и члена Академии наук мало общего, но они ходят по одним улицам и составляют в итоге то самое общество. И как здесь говорить об обществе в целом?

Про монархию, про антиценности все повторяется, как мантра, уже двадцать пять лет точно. Монархия – идеальная форма государственного устройства… Какая монархия? Та, которая в Нидерландах, где король совсем ничего не решает? Или та, которая была у нас до 1905 года, самодержавная, где царь решал абсолютно все вопросы? Это же разные вещи… Или что значит «ценности»? Да, мы все скажем, что все вокруг меркантильны, все хотят денег и удовольствий… Но это опять будет набор привычных фраз. Вокруг себя я вижу много людей, которые абсолютно бескорыстно помогают тем, кому помощь необходима. То есть по одним и тем же улицам ходят люди, для которых главное – удовлетворить свои материальные потребности, и те, которые значительную часть своего времени и денег отдают сиротам, больным, малоимущим. Потому почти все в опросе мне кажется каким-то абстрактным…

Проблема в том, что «профессиональные христиане» живут преимущественно в мире идеальных сущностей и собственных ментальных конструкций, и чем выше у такого человека положение, тем меньше он соприкасается с реальностью и тем меньше знает о ней.

Так ситуацию видят не только священники

Протоирей Александр Ильяшенко

Я полностью согласен со словами «В здоровом обществе основные ценности прежде всего духовные (вера, Бог, христианство, православие), также важна семья». Только я бы добавил патриотизм: любовь к Родине, щедрость необходимы для христианина. И стать нашему обществу здоровым действительно мешают вседозволенность и жадность. Правда, «жадность» не очень удачное слово, более точно будет сказать «алчность». Настоящие ценности подавляются в обществе именно настроем на алчность, а также псевдокультурой.

Я думаю, что так видят ситуацию не только священники. А не видят только те, кто гребет деньги лопатой, те, для кого алчность – установка жизни, а нажива – цель. Поскольку в основном сми находятся в руках именно таких людей, они через них и транслируют свое мировоззрение, те самые «ценности наоборот».

У нас как-то вышли из речевого оборота слова «капиталист» и «буржуй», а это понятия не столько экономические, сколько нравственные. Речь идет об отношении к материальным ценностям, к богатству. Писание учит: «Аще богатство течет, не прилагайте сердца». А здесь же все как раз построено на привязанности к богатству, на стремлении увеличивать его. Необходимо сразу отметить, что далеко не каждый богатый человек – «буржуй». Есть среди них добрые, щедрые люди, которые на свое богатство смотрят, как на служение, помогают восстанавливать храмы, оказывают помощь нуждающимся. Но таких – единицы.

Что касается отношения к мигрантам, к приезжим, то причина напряжения сводится к болезням общества. Ведь это несчастные люди, которых безработица, нужда, нищета сорвали с мест и погнали в Москву, отчего горько и им самим, и москвичам. А виноваты в этом те, кто бездарно планирует экономику, кому простые люди абсолютно безразличны, кто свой народ не знает и не любит. Мигрантов в принципе не должно быть, и речь здесь о грамотной политике – социальной, национальной. Люди должны иметь возможность работать там, где они живут, и если в каком-то регионе плохо, оттуда бегут люди, надо разобраться, почему и что нужно сделать для того, чтобы люди не бежали. Необходимо принимать законы, направленные на то, чтобы экономически выгоднее было вкладывать деньги в регионы, а не в столицу и другие большие города. Принимаемые решения должны быть государственными, то есть такими, которые делают жизнь более радостной и счастливой для всех, независимо от их пола, возраста, национальности и социального положения.

Анонимные опросы позволяют священникам высказываться откровенно

Валентин Катасонов

Проведенный опрос важен по следующей причине: сейчас священнослужители достаточно зажаты, ограничены в своих возможностях откровенно высказываться. Мне не раз приходилось общаться со священниками, которые замечали, что у меня, председателя Русского экономического общества, который провозглашает какие-то православные принципы, больше возможностей говорить о них публично, чем у них. И потому анонимные социологические опросы позволяют священнослужителям достаточно откровенно высказывать свое мнение по тем или иным вопросам, давать какие-то свои оценки.

Со многими высказываниями участников опроса трудно не согласиться. Например, с тем, что нам мешает вседозволенность и жадность. Но мешает не только это. Сейчас употребляется понятие «перезагрузка сознания». И эта «перезагрузка» происходит с молодежью. Может быть даже школьного возраста. Я с этим соприкасаюсь: приходят к нам в ребята, сдавшие ЕГЭ, и я вижу, что они странно воспринимают мир. Поэтому я бы сказал, что очень разрушительные силы идут со стороны системы образования, как и школьного, так и высшего. Поскольку я преподаю экономические дисциплины, могу сказать, что формируется определенный тип религиозного сознания и восприятия, который я могу назвать антихристианским. У меня об этом написано в книгах, в том числе в книге «Религия денег». Идет действительно формирование иной системы ценностей.

Полностью согласен с тем, что для оздоровления ситуации нужны воспитательные меры и честность. Но мы всегда говорим: «Надо следовать тому-то. Необходимо делать то-то». Но к кому мы обращаемся с этими словами? Если к другому, то это бессмысленно. Прежде всего мы должны произносить их для самих себя и обращаться к Богу с покаянной молитвой, просительной, благодарственной. При этом честно, с полной отдачей делая свое дело.

Не нужно отделять Церковь от общества

Валентин Лебедев

Опросы, подобные этому, – дело совершенно необходимое. Пастырям, среди которых проводился опрос, и самой пастве для осуществления миссионерской работы надо знать мнение аудитории, касающееся церковных проблем, а также мнение священнослужителей по тем или иным вопросам не только церковной, но культурной и общественной жизни.

Поэтому преамбула к опросу в принципе не обсуждается. Ибо роль Церкви сейчас не с каждым годом, а с каждым месяцем все возрастает и возрастает. Поэтому изучение этой тематики, этого среза необходимо. Но что касается непосредственно опроса, выскажу некоторые замечания. Так, в результатах опроса говорится, что информационная активность общества вызывает тревогу. То есть предполагается, что речь идет в том числе о сми. Но ведь сами по себе средства массовой информации дурными быть не могут. И Интернет бывает разным. На сегодняшний день существует уже около нескольких сотен православных сайтов, в том числе, в большинстве своем, просветительских.

А если брать телевидение, то молодые люди от 14 до 30 с лишним лет его практически не смотрят. Значит оно не попадает под «информационную активность»? Можно ли говорить о пагубном влиянии телевидения, когда работают около 200 каналов? В том числе церковные каналы «Спас» и «Союз», канал «Культура»…

Прежде всего, важно заниматься просвещением, образованием, ведь падение нравов и прочие «знамения времени», о которых говорится в результатах опроса, испортить настоящего православного человека, воспитанного в традиции и вере, не могут. Есть такая церковная святоотеческая формула: праведный Лот и в Содоме спасся, Иуда и рядом с Господом пал…

Что же касается моментов, где речь идет об отношениях Церкви и общества, то говорить о них не совсем корректно. В каких-то случаях, когда речь идет о регистрации, о названии того же церковного учреждения, это вполне допустимо. Но когда речь идет о социологическом опросе, о мнении священников и мирян, это некорректно, потому что и священники, и священноначалие, и миряне, и монахи, и монахини, и старые, и молодые составляют Церковь и общество. Церковь не существует отдельно от общества. Отделить ее от общества хотели коммунисты-богоборцы. И почти достигли этого перед войной. Когда нельзя было проповедовать, показывать свою веру, ходить Крестным ходом, нельзя было молодежи приходить в храм, нельзя было крестить людей… Но сейчас Церковь находится в обществе. И задача Церкви – содействовать глубокому вхождению наших сограждан в церковную жизнь.

Духовенство – сословие, которое достаточно активно влияет на формирование общественных настроений и общественного мнения

Игорь Мещан

Что касается проведенного исследования, то, с моей точки зрения, такие опросы полезны в любом случае. Надо заметить, что аудитория данного опроса была достаточно специфической, а именно – это клирики и миряне, которые работают в сфере взаимоотношений Церкви и общества. С одной стороны, у них может быть «замыленный глаз» в рамках этой проблематики, и в этом случае их ответы не очень показательны, так как они специализируются в данной теме. С другой стороны, возможно, они видят проблемы шире, чем другие люди, которые на эту тему не думают. В любом случае, опрос правильное дело, особенно, в среде духовенства. Почему? Потому что мирян в широком смысле у нас опрашивают по разным поводам, силами разных служб, разными вопросами в гораздо большей степени, чем представителей духовенства. А духовенство – такая группа, такое сословие, которое в определенной степени сохраняло свой уклад, свои традиции и прочее еще с дореволюционного периода и в течение всего советского и постсоветского времени. При этом, это сословие достаточно активно влияет на формирование общественных настроений и общественного мнения. И важно знать мнение именно представителей духовенства.

Мне кажется, что опасения, связанные с нарастанием информационной активности в обществе, не напрасны. Объясню почему. Информационный поток, который обрушивается в буквальном смысле на любого человека, с моей точки зрения, не оставляет времени на анализ поступающей информации, на ее осмысление. Кроме того, в информационном потоке рядом стоят события совершенно разного уровня, и человеку крайне сложно оценить, что важно, а что нет. Приведу пример. Простой выпуск новостей на радио на прошлой неделе. Первое сообщение про аварию в Пензенской области, в которой погибло три человека, второе про события на майдане в Киеве, третье про смерть Нельсона Манделы, а далее еще несколько сообщений разного рода. Человек, слушая радио, невольно ставит все события в один ряд. Как он, без подготовки, без специальных навыков, может вычленить из информационного потока более важные и менее важные сообщения? Кроме того, часто бывает так, что сообщение о каком-то событии проходит один раз и больше никогда не повторяется, и в основном такого рода информация «бьет» по эмоциям, не неся никакой другой нагрузки. Таким образом, человек, попадая в современный мощный информационный поток, оказывается дезориентирован, он не понимает, что для него важно, а что нет, и не может в этом потоке критично оценивать поступающую информацию, а тем более оценивать ее с точки зрения нравственных ориентиров, своей веры. Появляются настоящие информационные «наркоманы», которые потребляют информацию без разбору и не способны ее критически оценить. У меня есть такие примеры среди знакомых и уважаемых мною людей: они смотрят все телевизионные выпуски новостей подряд, а также постоянно ждут обновлений на лентах информагентств, при этом их профессиональная деятельность никак не связана с обработкой информации. Я не говорю уже о социальных сетях, которые очень точно названы «сетями». Их можно прекрасно использовать для быстрого обмена информацией, но зачастую происходит «общение ради общения», а на полезную и необходимую информацию уже не остается ни времени, ни сил… И, думаю, что именно в этом многие видят опасность дальнейшей информатизации общества. Сейчас колоссальными темпами развиваются «средства доставки» информации, а вот с нормальным контентом, содержанием – огромная проблема! А тем более с его критической оценкой.

Церковь не должна меняться и не может, потому что Христос, Глава нашей Церкви, всегда Один и Тот же. Церковь может и должна использовать все имеющиеся современные «средства доставки» для свидетельства перед обществом в самом широком смысле Истины. По слову Евангелия, Христос есть «путь и истина и жизнь» (Ин. 14:6). Надо именно из этого исходить. Понятно, что духовенство лучше подготовлено, поэтому оно и не говорит о том, что Церковь должна меняться.

Что касается устроения общества по так называемым христианским правилам, то у нас светское государство, что прописано в Конституции. Рассуждение о том, каким оно может быть, это рассуждение о смене Конституции, о смене, если хотите, формы управления обществом. Возможно, монархия и является наиболее приемлемой формой правления, по мнению определенного количества опрашиваемых, и даже по мнению многих православных христиан, живущих в нашей стране. Однако это не говорит о том, что это возможно в современных российских реалиях. Думаю, что сегодня актуальным для общества является другое: христианская мораль, христианский подход к воспитанию, христианское отношение к людям других взглядов. В нашем обществе ощутимо не хватает христианских добродетелей: смирения вместо агрессии, уважения и стремления понять другого, борьбы с грехом, а не с человеком, стремления увидеть образ Божий в другом – именно это должны христиане и Церковь в целом вносить в общественные отношения.

Опрос самого себя

Дмитрий Сладков

Развитие внутрицерковной сообщительности – наша общая большая нужда. Нас в Церкви много, мы очень разные, и знать мнение друг друга по всему кругу как непреходящих вопросов жизни вечной, так и злобы дня сего, важно и необходимо. Это относится ко всем членам Церкви – мирянам, клирикам, архиереям – поскольку все они люди, и ничто человеческое не чуждо каждому из них (из нас). Поэтому так значима работа, которую уже несколько лет ведет исследовательская служба «Среда» с использованием количественного инструментария.

Если при этом говорить о недавно проведенном конкретном опросе, то сорок четыре человека, конечно, очень небольшая выборка. Но это живые люди, миряне и клирики нашей Церкви, и оставить их мнение без внимания было бы неправильно. Думаю, единственный способ содержательно отнестись к работе, которую проделали сотрудники службы «Среда», – ответить на заданные вопросы самому, исходя из личных наблюдений, интуиций, понимания.

1. Насколько наше общество является православным?

Участники опроса были в своих ответах, скорее, пессимистичны. Возможно, оценка должна быть еще жестче. Наше общество не только не является православным, оно в целом не является христианским. Малые христианские сообщества есть и живы – вокруг некоторых приходов, вокруг отдельных добрых людей. В этом наша надежда. Да, на каждой Литургии Христос посреди нас. И есть, и будет. Но от ноуменального до феноменального, от божественной заданности в литургическом действии до ощутимой данности в повседневных реалиях общественной жизни всегда пролегает дистанция. И в нашем случае она по большей части огромного размера. Все это, естественно, не исключает того, что в нашем народе, пребывающем как в церковной ограде, так и далеко за ней, не умерли совсем ни милосердие, ни любовь к ближнему, ни чувство Божией правды.

2. Какие ценности в нашем обществе на первом месте?

Увы, сама риторика ценностей мне представляется в целом неадекватной предмету обсуждения, сухой и мертвящей. Ценность – она ведь по этимологии рядом со стоимостью и всегда должна иметь хозяина, владельца. Но если внимательно посмотреть на мир вещей невидимых, который мы по привычке и лености ума пытаемся в этой терминологии ухватить, то никак нельзя всерьез сказать, что у нас есть те или иные ценности в том смысле, что мы ими владеем. Скорее уж, они нами владеют. А так – всё правильно говорят участники опроса. Кругом беда, и все понятия хорошего и дурного вывернулись наизнанку. «Пичалька…», как мои дети говорят. Только описывать эти неприглядные и при этом очевидные явления было бы уместнее не в политкорректных категориях ценностей, а, быть может, в терминах средневековой демонологии. И ангеловедения.

3. Что нам мешает?

Думаю, нам, церковным людям, в первую очередь мешает самоуверенность, неуместное и неправильное чувство того, что нам, раз мы в Церкви, однажды и навсегда выдано свидетельство о нашей правоте во всем. Это не позволяет нам видеть собственные ошибки (их немало), не позволяет слышать людей и обращаться к ним на понятном для них языке, с терпением и любовью. Это не позволяет свидетельствовать, поскольку люди по большей части не дураки и делают выводы по поводу истинности и спасительности нашей веры не из того, что мы им говорим, а из того, какие мы сами. Что же мешает всем остальным, «обществу», не берусь судить. Со своим бы разобраться.

4. Что делать? Какие первоочередные меры помогут обществу стать здоровее и правильнее?

Лгать не надо. Прежде всего, самим себе и о самих себе. Не бояться сор из избы выметать. Слава Богу, нелицеприятный разговор о происходящем начался. Еще бы любви и бережности в этом разговоре побольше – и к Матери нашей Церкви, и к каждому собеседнику, каким бы он ни был. От друга моего слышал слова одного монаха: «Всех не надо любить. Ты врагов полюби, этого достаточно». Есть, конечно, и такое мнение: все дело в том, что нет у нас качественного пиара молитвы и христианского подвига. Значит, надо такой пиар сделать, деньги вложить, закупить оборудование, пригласить специалистов. Беда лишь в том, что в нынешнюю эпоху открытого информационного общества, когда девальвация слов – совершившийся факт, нужна прежде всего не проповедь, не очередные сухие словеса, уносимые ветром времени в неразличимую даль. Необходимо живое свидетельство нашей собственной развитости – душевной, интеллектуальной, гражданской, проявляемое в конкретных делах, в сегодняшней повседневной жизни во всех её измерениях.

5. Каковы нынешние «знамения времени»?

Вопроса не понял.

6. Должна ли Церковь меняться вслед за обществом, должны ли эти изменения быть взаимными или это Церковь должна менять общество?

Часто говорят, что Церковь отделена от государства, а от общества она не отделена. Вот уж действительно. Хорошо бы при этом не забывать прямо из этого проистекающее: что происходило в обществе, то происходило и в Церкви. В обществе обретение экономической и политической свободы сопровождалось обвальным падением нравов. Церковь при этом видели как противоядие этим губительным процессам. Но это в сердечных упованиях и барабанной общественно-политической риторике. А в реальности? Наши внутренние церковные болезни во многом стали отражением болезней всего общества. Часто мы не вели больное общество, а следовали за ним. Может быть, казалось, что вели, но на деле – послушно следовали. И прямо о нас сказал Спаситель: Вы – соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон на попрание людям. Мф.5:13. Так вижу реальность. Это не позволяет вести разговор в категориях долженствования, тем более тотального: «Церковь должна…». Сможем ли мы со всей нашей немощью хоть как-то просветить и улучшить во зле лежащий окружающий мир, частью которого мы сами являемся? Вот вопрос. Его напряженность и неподдельный трагизм не позволяют идти по пути пафосного оптимизма, неважно, школярский это пафос или административный. Все это, естественно, не отменяет необходимости прилежно и каждодневно трудиться на конкретных поприщах. Но вот со словами о том, кто что должен, хорошо бы обращаться аккуратнее, чтобы самому не терять ориентации в пространстве.

7. Что делает Церковь для российского общества?

Своих чад Церковь ведет ко спасению. А всех остальных – либо привлекает к этому движению в жизнь вечную, либо отвращает от него. Это уж зависит от того, какие мы сами здесь, в Церкви, с каким настроением трудимся на Христовой ниве. От того, как и с какой интонацией мы общаемся со многими и очень разными людьми, в целом составляющими «российское общество».

8. Какой государственный строй является предпочтительным для православного христианина?

Каждый второй из опрошенных полагает, что предпочтительнее всего монархия. Я так не думаю. Для монархии в первую очередь нужен не монарх (за этим как раз дело не станет), а достаточное число монархистов, причем не фейковых, не ряженых, а настоящих. Увы, с этим пока напряженка. Нам надо совершенствовать нынешнее государственное и правовое устройство, относясь к нему бережно, внимательно, и вместе с тем трезво, практично, без неуместной мифологизации. Надо укреплять государственные институты, чтобы суд был судом, а парламент парламентом, чтобы все составные части государственного механизма соответствовали своему названию и выполняли свое назначение. Хорошо бы при этом, если получится, делать это мирно, без кровопролития, без очередных непримиримых противостояний, оставляющих след нелюбви на долгие десятилетия, даже и на века. Все остальное считаю блажью и вредным демобилизующим мечтанием. И уж точно не на пользу душе пытаться высматривать признаки грядущей православной монархии в сегодняшней политической системе.

9. Что делать с мигрантами?

Думаю, что полярность точек зрения, высказанных участниками опроса, мнимая. Мы не сможем быть хозяевами, ни добрыми и гостеприимными, ни суровыми и жесткими, пока мы хозяевами не станем. Увы, наше государство в его сегодняшнем состоянии не в состоянии наладить ни должный въездной контроль прибывающего антропотока, ни абсолютно необходимую социокультурную переработку этих инокультурных масс. А наше общество в его сегодняшнем состоянии не в силах побудить (заставить) государство это сделать. Интересы работодателей, заинтересованных не в технологической модернизации, а в дешевом рабском труде, сегодня с очевидностью преобладают вне зависимости от используемой политической риторики. Что будет дальше, увидим. Пока всё тревожно.

10. Нужна ли обществу поддержка со стороны Церкви? Нужна ли Церкви общественная поддержка?

Церковь и есть общество, взятое в его замысле, в идеале общего жития людей между собой и с Богом. То, что многие и многие человеческие сообщества от этого идеала отщепились, то, что мы сами ему соответствуем лишь в очень малой мере, не отменяет солидарности людей, их взаимной помощи и поддержки. Поэтому ответ очевиден. Мы нужны друг другу при всей своей непохожести.

Воцерковление общества

Священник Александр Шумский

Опросы подобного рода, как тот, что проводила служба «Среда», считаю очень нужными и полезными. Общество должно знать, что думают об основных проблемах и вопросах современной жизни православные, особенно – священнослужители.

Российское общество еще трудно назвать в полной мере православным. Но здесь важно другое – тенденция. А она, очевидно, положительная в плане все большего воцерковления общества. Причем нападки на Церковь со стороны различных радикальных меньшинств свидетельствуют именно о нарастании этой тенденции. В Европе и США происходит расцерковление общества, в России – наоборот. Воцерковляются и государство, и общество. Церковь призвана не только сохранять в обществе все лучшее, все высокое и нравственное, но и развивать это лучшее. Это есть закваска, которая квасит все тесто. Опираясь на традицию, Церковь, тем не менее, призывает к творческому ответу на вызовы времени. Именно с таких позиций сегодня выступает наш Предстоятель, Святейший Патриарх Кирилл, являющийся безусловным лидером всего христианского мира. Его по праву можно назвать самым выдающимся творческим традиционалистом.

Для православного христианина, безусловно, наиболее предпочтительным строем является монархия в виде самодержавной власти, как и утверждают участники опроса. Монархическая власть наиболее стабильна, она не прерывается бесконечными выборами, президентскими или парламентскими, и позволяет спокойно и вдумчиво решать все общественные и государственные проблемы. У нее есть свои недостатки, но положительных сторон гораздо больше. Кроме того, монархическая власть освящается церковным помазанием царя на царство, а на земле лучшим является то, что в большей мере соответствует Небесному. Самодержавие помазанного на царство земного царя по своему истоку и признаку соответствует самодержавию Царя Небесного.

Конечно, сейчас мы этого не имеем. В конкретных российских обстоятельствах президентская форма правления, безусловно, предпочтительнее парламентской, поскольку в большей мере тяготеет к монархической. И чем длительнее срок правления президента в России, тем лучше для всего общества.