Комментарии экспертов к итогам опроса

Протодиакон Андрей Кураев, Профессор Московской духовной академии; старший научный сотрудник кафедры философии религии и религиоведения МГУпрофессор Московской духовной академии

Обычных священников в школу пускать не надо

В свое время кандидат в президенты Путин сказал, что он считает желательным привлечение людей с теологическим образованием к преподаванию ОПК в школе, но это совсем не обязательно должны быть священники. Это тот случай, когда хорошо было бы совместить знания теологические, педагогические и психологические. Никто из живущих в нашей стране по большому счету к этому проекту не готов.

Есть два пути его реализации. Первое – это обучать педагогов, давая им серьезные знания по православной истории. А сейчас имеет место такая порочная практика, что дается всего два часа на лекцию для преподавателей о православии. Например, я читаю лекцию тьюторам в Москве, тьютор дальше едет к себе в регион и читает учителям лекции там, затем эти знания в гомеопатических дозах будут размазаны по урокам на местах. Таким образом, московская лекция доходит до провинциальных учителей, только пройдя через три пересказа. Поэтому нужно создавать серьезные площадки взаимодействия специалистов, на которых носители православной культуры могли бы рассказывать о ней педагогам.

Второй путь – это брать представителей этой культуры, то есть священников, и посылать их на курсы изучения педагогики, психологии, методики, то есть готовить из них учителей. Совмещает в себе и те и другие знания только очень небольшая группа лиц, среди них, например, выпускники упомянутого в опросе ПСТГУ.

А обычных священников в школу пускать не надо. Священники, явно, к этому не готовы и не желают идти в школу. Я не считаю, что в школу хотели идти и дореволюционные священники – это было обязанностью на них возложенной. Преподавание в школе – это просто другая профессия, которой они не владеют: одно дело приход, другое дело школа. Финансово это тоже невыгодно, так как сейчас тариф то ли 2-4 рубля на одного ребенка в классе. Если вести уроки в классе, где 15 учеников, то в месяц будет получаться около 240 рублей.

То есть привлечение священников для работы в школе с точки зрения доходности совсем неинтересно, с точки зрения доходчивости тоже вызывает вопросы. Это сказка для людей пенсионного возраста, что священники якобы рвутся в школу – это совсем не так.

Священник Александр Тимофеев, Кандидат богословия, заместитель заведующего кафедрой Библеистики Московской Духовной Академии

То, что у нас противятся появлению священников в школе, - это рудимент советского безбожного воспитания

Про МДА и ПСТГУ

Свято-Тихоновский университет более активно работает с мирянами. Его богословский факультет сравнительно небольшой, а все остальные факультеты ориентированы на православных мирян. При этом сотрудники и студенты ПСТГУ более широко занимаются поездками по стране, миссионерской деятельностью, чем МДА. Свято-Тихоновский университет просто больше известен, чем Духовная академия, хотя это и старейшее учебное заведение. Но среди православных людей популярнее именно МДА, так как это место традиционно связано с русской духовной культурой и благочестием. Она совершенно закономерно вызывает большее доверие.  Таким образом, результаты опроса довольно прозрачны. Если бы оказалось наоборот и МДА среди неверующих была бы популярнее, я бы удивился.

Про ОПК

К сожалению, большая часть мирян очень мало соприкасается со священниками. Мне эта проблема достаточно знакома, и сам я довольно часто выхожу во внехрамовое пространство для разговоров с людьми, записи радиобесед. Во многих случаях у людей вызывает удивление тот факт, что священники бывают и образованными, и способными к диалогу. А большая часть обывателей основывается на каких-то полумифических представлениях о священстве, связанных с их советским воспитанием. Недаром даже есть языческая примета: увидеть священника – не к добру. Вот такие результаты опроса и возникают от отсутствия православной культуры в обществе.

Если эксперимент с преподаванием ОПК в школе в каком-то смысле удастся, то, может быть, в элементарных человеческих представлениях об Отечестве, о его святынях что-то изменится. Хотя, на мой взгляд, лучше, чтобы Основы православной культуры преподавали именно священники. Большинство из них сделает это гораздо лучше, чем миряне. Или пусть это будут люди, имеющие богословское образование. В Западной Европе так и есть: основы религий преподают именно священнослужители. И это воспринимается вполне нормально. То, что у нас противятся появлению священников в школе, – это рудимент советского безбожного воспитания.

Федор Альбрехт, Декан филологического факультета ПСТГУ, кандидат филологических наук, доцент

Неверующий может, в принципе, учиться в ПСТГУ, хотя в некотором смысле это для него будет морально тяжело

Причина того, что  МДА менее популярна среди неверующих в том может быть в том, что ПСТГУ – это вуз, в котором духовное образование сочетается со светским. ПСТГУ скорее входит в круг классических университетов, хотя и существенно отличается от них в ряде аспектов (конфессиональная составляющая, круг обязательных богословских дисциплин на всех факультетов и т.п.). А у МДА другая задача – готовить церковно- и священнослужителей. По окончании ПСТГУ человек может найти работу далеко не только в церковных, но и в светских структурах, а МДА на это заведомо не ориентирована. Неверующий может, в принципе, учиться в ПСТГУ, хотя в некотором смысле это для него будет морально тяжело; в МДА вряд ли возможно представить неверующего студента. Но это, разумеется, только гипотезы: результаты опроса тоже нельзя абсолютизировать.

Ян Ваславский, Кандидат политических наук, доцент кафедры политической теории МГИМО

Авторитет и многолетние традиции вузов, объясняют логику оценки гражданами "топовых" высших учебных заведений страны

Могу предположить, что факторов, обусловивших то, что москвичи оценивают престижность МГУ, МГИМО, МГТУ и ВШЭ почти на балл выше, чем в среднем по России несколько:

1. Респонденты со всей страны чаще принимают во внимание не только московские, но и свои, региональные, вузы. Возможно, в том числе, по этой причине “веса” при распределении оценок по России получились иными, чем по столице.

2. Москвичи, оценивая вузы, априори лучше знают и ценят московские вузы, и потому неудивительно, что они отдают предпочтение ведущим вузам своего города.

3. МГИМО, МГУ и МГТУ им. Баумана – это серьезные бренды, известные как в России, так и за ее пределами. Высокое качество образования и высокая вероятность дальнейшего выгодного трудоустройства, равно как авторитет и многолетние традиции данных вузов, также объясняют логику оценки гражданами “топовых” высших учебных заведений страны.

Давид Гзгзян, Зав. кафедрой богословских дисциплин и литургики Свято-Филаретовского института, профессор, к.ф.н, член Межсоборного присутствия Русской православной церкви

Возможно, к церкви как к социальному институту привыкли

Факт из опроса: Две трети россиян не считают, что в  священники идут  «люди со странностями»

Комментарий: У меня вызывает некоторое недоумение сам вопрос. Я не совсем понимаю, что означает в устах профессионального социолога выражение «человек «со странностями»? Если «человек со странностями» в данном случае означает «не очень адекватный человек», то результаты опроса отражают положительное отношение общества к священству. Интересно, существует ли динамика в этой статистике, проводился ли еще когда-нибудь подобный опрос. Тогда это могло бы дать интересную картину. Возможно, эти результаты говорят о том, что к церкви если не стали однозначно положительно относиться, то хотя бы привыкли к ней как к социальному институту,  и она не воспринимается как что-то экзотическое.

Светлана Миляева, к.филос.н., заслуженный учитель РФ

В качестве респондента я сочла бы вопрос о священниках «со странностями» оскорбительным

Я не считаю себя экспертом, но поделюсь общими соображениями верующего человека, имеющего опыт социологических исследований.

Прежде всего, следует отметить «странность» самого вопроса. Вопрос, как известно, – форма мысли, в которой требуется подтвердить или дополнить имеющуюся информацию. Но чтобы это сделать, сам вопрос должен быть правильным, т.е. он не должен содержать двусмысленных, неоднозначных формулировок, его предпосылка должна быть истинным суждением. Предложенный вопрос, по меньшей мере, некорректен, если не сказать больше – провокационен. Ключевое слово данного вопроса – странности- восходит к слову странный: необычный, непонятный, вызывающий недоумение. И вообще, любой человек странен, а если нет- он и не интересен. Но в том – то и дело, что непонятное и необычное может иметь разные оттенки, как позитивные, так и негативные. В негативном смысле ответ на данный вопрос, по-моему, вполне предсказуем. Если более 80 % населения страны позиционирует себя как православные, то это вполне коррелирует с 15 % опрошенных, согласных с тем, «что священники- люди со странностями». Для неверующего человека, действительно, непонятно, что это за «профессия» (и здесь «всего лишь» 26% недоумевающих– показатель доверия к церкви, сохранившегося в исторической памяти народа).

С другой стороны, православные люди понимают что священство- не просто профессия, а особое пастырское служение, для которого не достаточно только призвания, дерзновения предстоять перед Господом за народ, а нужна благодать, передаваемая через таинство, через рукоположение от епископа. И в этом особом призвании те самые 9 % респондентов могли увидеть знак необычности, «странности». Поэтому я бы не сопоставляла эти цифры по верующим и неверующим, т.к. они свидетельствуют, скорее, о разных смыслах, вкладываемых в данное слово.

Вопрос – уже позиция. А этот так пренебрежительно – обывательски сформулирован, что я бы в качестве респондента сочла его оскорбительным и не стала бы на него отвечать.

Сергей Лебедев, кандидат социологических наук, доцент, проф. кафедры социологии и организации работы с молодежью.

Опрос в части отношения населения к конфессионально (православно) ориентированному образованию в целом подтвердил данные ранее проводившихся исследований

Согласно данным Минобрнауки РФ, в курсе «Основы религиозных культур и светской этики», введенном с 1 сентября с.г. во всех школах страны, модуль «Основы православной культуры» выбрали 30% семей (второе место после «Основ светской этики» – 42%).
Согласно исследованию ИСПИ РАН 2010 г. «Духовно-нравственные основы традиционных религий России как фактор консолидации Российского общества» в регионах Центральной России (N=601), модуль «Основы православной культуры» для своего ребенка готовы были выбрать 49,1% респондентов. Это же исследование показало существенное (в разы) преобладание положительных социальных ожиданий от школьного изучения православной культуры над отрицательными ожиданиями по нескольким конкретным направлениям:
– доверие школьному преподаванию знаний о религии (57,0%/21,0%);
– дополнение и углубление знания российской истории (50,6%/21,1%);
– повышение образованности учеников в целом (59,2%/11,3%);
– улучшение представления учеников о морали (58,4%/18,3%);
– способствование соблюдению свободы вероисповеданий (44,6%/18,2%)
– способствование повышению терпимости (46,1%/9,9%).
Расхождение данных исследования ИСПИ РАН с данными Минобрнауки объясняется тем, что в центральных регионах России выше принадлежность населения к православной церкви по самоидентификации (по данным того же исследования 2010 г. – 84,9%). Здесь можно предположить, что определяющую роль в отношении к трансляции конфессионально ориентированного знания через массовую школу играет не собственно религиозность людей, а именно их национально-культурная идентичность – хотя у религиозного (воцерковленного православного) контингента социальные ожидания от такой трансляции стабильно выше. Таким образом, открытый в свое время Д.Е. Фурманом феномен «проправославного консенсуса» в постсоветской России имеет достаточно сильные позиции в сфере общего образования.

Из числа респондентов, посещавших в школе уроки православной культуры либо тех, у кого их посещали дети или внуки, «в основном удовлетворены» преподаванием 51,6%, в основном не удовлетворены – 29,5% (затруднились ответить 19%).