• Роман Лункин, ведущий научный сотрудник Института Европы РАН

ВВЕДЕНИЕ

Служба «Среда» попыталась понять, кто и как исследует религию, что под этим понимают и что видят главным в религиозной жизни страны. Но итоги опроса, скорее, поставили проблему того, в каком виде существует в России наука о религии, чем выявили конкретные результаты, отражающие саму религиозную жизнь. Социологи и все пишущие о религии в какой-то степени формируют общественное мнение о Церкви, о вере, о том, какова у нас жизнь верующих. Или по крайней мере должны это делать. Как отметил один из опрашиваемых, от того, что напишут ученые будет зависеть нравственная ситуация в стране – если перевести это на социологический язык, то это означает, что от исследования современных религиозных объединений зависит восприятие разных конфессий и религий в гражданском обществе, в частности, в прессе, среди чиновников и политиков.

1. Вероисповедание и исследователь

Почти половина опрошенных исповедуют православие (24 эксперта), 7 опрошенных затруднились с ответом, либо отказались отвечать, 6 экспертов выбрали вариант другое (например, «религиовед»). В любом случае большинство современных ученых-религиоведов в той или иной степени верят в Бога или исповедуют конкретную религию – православие, католицизм, ислам. Только 18 человек не стали говорить о своей религиозности прямо. И только 6 экспертов считают себя атеистами.

Степень своей воцерковленности религиоведы оценили не так высоко, ясно, что ученые знали, о чем их спрашивают, и что нужно знать и какие церковные правила выполнять, если называешь себя православным или католиком. Из 28 христиан только 10 считают себя воцерковленными.

Возможно, это отражает общую картину в обществе, которое в реальной бытовой, семейной жизни, в работе, в общении с иноверцами, к примеру, совсем не следует христианским принципам или не понимает основных церковных понятий. Примерно треть опрошенных не сталкивалось со сложными терминами и понятиями из православной жизни. Но большая часть самыми сложными называет такие термины, как воцерковленность, соборность и религиозность, конкретный смысл которых действительно наиболее неуловим.

Наряду с этим, собственную религиозность большая часть ученых не считает важной для науки – большинство полагает, что не обязательно быть православным для исследования православия, и что критический подход ущерба вере не наносит, а к православным ученым в обществе существует необоснованная предвзятость.

С другой стороны, большинство ученых по-прежнему больше изучает религию, находясь в кабинетах, исходя из умозрительных предпосылок, занимаясь определением понятий и методологии. Только этим можно объяснить многообразие ответов, полученных на вопрос: «Как Вам кажется, какие возможные трудности предостерегают социологов при проведении исследований православия?» Почти треть опрошенных экспертов упомянули в качестве трудности при проведении исследования закрытость религиозных групп (30%), хотя в данном случае непонятно, какие группы имеются в виду – епархии, приходы, православные братства и секты, вроде тех, кто ожидал конца света в пензенских землянках. «Закрытость» является скорее «кабинетным» стереотипом и, в том числе, хорошим оправданием отсутствия полевой работы для многих ученых. Именно поэтому, даже с точки зрения здравого смысла немного странно звучит заявление 22 % о том, что есть проблема недостатка объективных критериев для определения содержания религиозных феноменов. Кроме того, среди трудностей назывались выхолащивание «смыслов», диссонанс между идеальным представлении о православии и реальностью, смешение религиозных феноменов с другими (политическими, национальными). Несмотря на то, что такого рода вопросы, безусловно, должен задавать себе любой религиовед, все-таки отнюдь не закрытость и отсутствие критериев является препятствием к изучению православия. Даже на основании многих существующих публикаций можно сказать, что приходы и епархии чаще, чем можно себе представить, идут на контакт с социологами.

Очевидно, что постсоветское религиоведение совсем не ставило перед собой задачи исследования православия как крупнейшей конфессии России (как и других конфессий и религий) с точки зрения реальной социально-культурной роли в обществе, в политике, в массовом сознании. Работы, которые затрагивают нынешнюю жизнь Церкви, приходов, епархий можно сосчитать на пальцах. Помимо того, что в последние 20 лет религиоведение в значительной степени осталось именно философией религии и историей религии (что также является признаком сохранения школы), возник и еще один вполне предсказуемый фактор. В постсоветские годы религиоведческое сообщество, в основном, относилось к РПЦ критически, критиковало и критикует за нарушение светского характера государства, сращивание с властью, антисектантскую позицию в отношении других конфессий.

Однако в практической плоскости для поддержки идеи религиозного многообразия в России религиоведами было сделано чрезвычайно мало (не считая отдельных ученых и их коллег) – критическая точка зрения религиоведения в отношении православия оказалась сильно политизированной и повисла в воздухе. Стереотипы о «силе православия» и его недостатках не были уравновешены исследованиями социальной работы и роли в обществе католиков, протестантов, старообрядцев, иных религий. Полевыми исследованиями по-прежнему занимается меньшинство. Хотя общество вполне готово к восприятию религиозного многообразия вместо скучной и не отражающей реальность идеи «четырех традиционных религий».

В связи с этим вполне здраво звучат напутствия молодым социологам, которые ходе опроса дали некоторые ученые: «Очень осторожно относится к полученным результатам, так как за ними стоит духовный мир, который трудно исследуется» (Клинецкая Н.В.), «Самое главное – понять, что религиозная жизнь России, включая православную, очень разнообразна. Понимание этого факта поможет адекватно относиться к различным проявлениям этой жизни» (Поплавский Р.О.). Были также советы «Не трогать церковников» и «быть свободным от стереотипов церковной среды», но это уже скорее зависит от степени воцерковленности религиоведа.

Большая часть религиоведов в качестве перспективных направлений исследования выбрали феноменологию религии, структурно-функциональные исследования и социологию этноконфессиональных отношений, а в качестве методов – полевые исследования, непосредственное обращение к верующим. Сами ответы экспертов подтверждают, что все зависит от личности исследователя и его подходов, причем именно научных, а не конфессиональных (82 % экспертов полагают, что религиозный опыт вполне можно исследовать с научной точки зрения).

Интересно, что на фоне общих настроений россиян ученые являются более суеверными, если выражаться социологическим языком. Если согласно всероссийским опросам только 47% граждан верят в чудеса, то среди религиоведов этот процент достигает 72 и еще 6 % затруднились с ответом и, видимо, находятся в ожидании чуда. Если лишь 32 % россиян сталкивались с чудесами, то среди религиоведов в силу, скорее всего, специфики профессии и призвания, 54 % сталкивались лично с необъяснимыми явлениями.

2. Православие и ситуация в стране

В оценке количества православных вообще и практикующих в частности, религиоведы не очень оптимистичны, но их цифры совпадают с большинством социологических исследований, которые проводились в нашей стране. Если усреднить данные многочисленных опросов, то получится – около 70 % тех, кто называет себя православными в соответствии с «культурной самоидентификацией», и около 10 % из этого числа является в той или иной степени практикующими верующими (в зависимости от критериев процент «практикующих» или воцерковленных может быть от 15 до 3 % называющих себя православными).

С точки зрения экспертов, рост как числа православных вообще, так и практикующих, идет довольно медленно – в динамике, к 2020 году, ученые в целом не верят, что Россия станет православной и что церковная миссия сможет воцерковить всех.

Средняя экспертная оценка количества россиян, причисляющих себя к православию

На фоне прогнозов по поводу православных более поступательно выглядит рост мусульман, так, как его представляют себе ученые.

Средняя экспертная оценка количества мусульман, проживающих на территории РФ

Причем, опрошенные, относящие себя к православию, оценили показатели мусульман несколько ниже, чем в среднем по выборке, но незначительно – на 1-3%.

Православие, исходя из итогов опроса, уже занимает свою нишу в российском обществе, и взрывной рост или новое «возрождение» ему не грозит. Главное сохранять и понемногу укреплять те позиции, которые уже имеются.

Чему будет уделять наука наибольшее внимание в изучении РПЦ, православия и православности в ближайшем будущем?

Набор тем и направлений, выбранный учеными, в данном случае отражает актуальную проблематику, которая уже поднимается в СМИ и дискутируется в обществе. Будущие диссертации и исследования будут посвящены въедливому изучению социальной роли Церкви в обществе со всех сторон. В ходе опроса были, в частности, выделены следующие темы:

• вера и бизнес (верующие бизнесмены); диссидентство; церковная экономика;
• влияние конфессиональных практик на светскую жизнь;
• влияния религии на политику;
• дети и вера, церковь;
• жизнь религиозных общин;
• Исследование форм коммуникации в приходской среде
• миссионерство в современном мире, прозелитизм;
• религиозный экстремизм;
• частная жизнь священнослужителей.

Очевидно, что значительная часть указанных проблем обсуждаются в критическом для Церкви ключе, но для ученых это не повод отказываться от исследования того, что выходит на первый план в изучении религии в большинстве стран мира (кстати, некоторые эксперты отмечали разрыв исследований в России от западных и отсутствие переводов ведущих современных социологов Европы и США). Церкви же придется прямо или косвенно реагировать на аналитику, впрочем, это уже стало происходить в РПЦ с того момента, как ее возглавил патриарх Кирилл. И хотя 64 % ученых полагают, что количество исследований православной жизни увеличилось, но 26 % считают, что ничего не изменилось (и 4% странным образом полагают, что исследования именно православной жизни в России скорее не нужны).

Чрезвычайно важными являются результаты опроса, которые касаются того, что собственно дает изучение православия обществу. По существу, если суммировать все данные ответы, то получится, что исследование РПЦ необходимо для формирования самосознания общества, а не только ради создания адекватного образа Церкви в современной России.

Вот лишь некоторые комментарии ученых на эту тему:

«Впереди Россию ждёт усиление межнациональной напряженности и конфессии способствуют этому разрушающему Россию процессу. Есть слабая надежда, что объективные данные о роли религии в современном мире заставят их во имя предотвращения распада России и гражданской войны умерить свои амбиции» (Широкалова Г.С.).

«Изучение православной жизни и мировоззрения показывает все комплексы, проблемы, стереотипы русского сознания, восприятие всего плохого и хорошего, что есть в нашем обществе».

«В свое время Ю.В. Андропов сказал: «Мы не знаем общества, в котором живем». Сегодня эти слова еще более справедливы, чем в годы Андропова» (Тюренков М.А.).

Почему нужны исследования православной жизни в РФ?

Критическое отношение к высказываниям служителей Церкви (например, отца Всеволода Чаплина или же отца Димитрия Смирнова), восприятие РПЦ как социального института являются, пожалуй, основными отличиями научного мышления от религиозного. И в этом, безусловно, есть скрытый конфликт. Мнения ученых в ходе опроса разделились почти ровно поровну – одни считают, что конфликт существует (52%), а другие, что его нет. Более того, 54 % полагают этот конфликт неразрешимым, а 20 % почему-то считают, что в ближайшие 30 или 100 лет он как-то разрешится (возможно, это те ученые, которые верят в скорый конец света).

Вместе с тем, несмотря на возникающие трудности, сами исследования, по мнению 38 % опрошенных, нужны самой РПЦ, 30% полагают, что тем религиозным объединениям, которые стремятся привлечь к себе больше людей, то есть опять же самой РПЦ. И только 22 % сказали, что это выгодно обществу и научным центрам, что можно назвать противоречием с ответом на вопрос, почему важно изучать православие. В данном случае среди научной общественности теплится некоторая надежда на финансирование или иную поддержку исследований, так как роль Церкви в науке совсем невелика, а часть исследований проводят сами православные социологи без поддержки РПЦ. 20% помощи, которую выделят государство на поддержку всех религиозных исследований – это во-первых, мало, во-вторых, во многих случая даже эти проценты, названные учеными, являются желаемым, а не действительным. Естественным является ответ 74% религиоведов о том, что РПЦ недостаточно использует потенциал социологических исследований (14% не нашлись даже, что ответить). Сама Церковь вряд ли ставила перед собой такую задачу, да и сейчас скорее с опасением смотрит на социологию. Причины, которые называет большинство ученых лежат на поверхности – это незаинтересованность представителей Церкви (наличие у них других проблем), невыгодность результатов и недоверие социологам. Все эти проблемы существуют и до сих пор непреодолены.

3. РПЦ и политика

В представлении исследователей религии, как православных, так и неправославных, Церковь является правой, консервативной организацией, которая имеет тесные связи с властью. Церковь при этом рассматривается как политический символ в отрыве от общества и рядовых православных. В ходе опроса получилась схематичная и условная картина Церкви как политического института, но она отражает основные современные противоречия участия РПЦ в общественно-политической жизни.

Степень зависимости Церкви от государства оценивается на уровне 50 %. Пик зависимости приходится на 2010-2011 годы (59%), и к 2020 году эта зависимость будет неуклонно снижаться.

Парадокс заключается в том, что больше половины ответивших (54%), не считают, что россияне являются реальной политической силой, но могут ей стать при определенных обстоятельствах. 22% вообще не верят в политические возможности православного электората, и лишь 8 % признают за ним силу.

Православность политиков также важна в глазах ученых (62%), но воспринимается вера политиков также сквозь призму общего раздражения «слиянием» РПЦ и власти. Это хорошо выражено в одном из комментариев: «Тут сложный комплекс: с одной стороны, положительно, т.к. электорат желает видеть только православного в качестве президента; с другой стороны – отрицательно, т.к. избирателям не нравится происходящее, и оценивается как «заигрывание» власти с Церковью, желание получить больше голосов. Но похожие проблемы есть во многих государствах, в тех же США» (Астахова Л.С.).

Ясно одно, что мнение религиоведов является знаком того, что православность перестает быть строго обязательным элементом для политика, и политики могут привлечь людей также и критикой РПЦ (как, к примеру, кандидат в президенты РФ Михаил Прохоров).

Противоречия в существующей политической идеологии РПЦ и формально желаемым статусом Церкви ярко видны на примере ответов на вопросы о политической платформе православия. Конечно, более трети экспертов (36%) считает, что у Русской Православной Церкви не может быть собственной политической платформы, и это ответ на «отлично» в семинарии или духовной академии. То, что 28% религиоведов ответили «не знаю» – это скорее «удовлетворительно», а вот «двойку» поставили бы духовной семинарии 36 %, которые ответили, что платформа у РПЦ «правая» и второй ответ: она совпадает с платформой партии «Единая Россия». Интересно, что этот ответ хорошо коррелирует с ответом на вопрос о том, «Кто в большей степени пользуется поддержкой православных – Д.Медведев или В.Путин?» 38 % опрошенных считают, что православные поддерживают Путина (это, скорее, воцерковленные и «правые» православные, государственники). 28 % считают, что православные поддерживают и Путина и Медведева, но в современной политической ситуации это означает, что этот электорат может поддержать практически кого угодно, помимо правящих политиков (Зюганова, Миронова с Гудковым, «невоцерковленные», которых большинство – Явлинского, Жириновского, Прохорова, Немцова, Навального).

Примечательно, что в 2012 году только 10% экспертов ждут активности именно от православных, и 18 % приветствуют участие духовенства в выборах в качестве кандидатов. И это уже большой процент, хотя 74% дали «правильный», с церковной точки зрения, ответ – «нет», духовенство не должно участвовать в выборах. С увеличением роли РПЦ в обществе представители духовенства особенно, на местном уровне, все равно будут принимать участие в выборах, в местном самоуправлении, и в этом нет ничего плохого.

Неоднозначность православного электората заставляет экспертов высоко оценивать согласие РПЦ с властью (7 баллов из 10), но при этом давать 50 на 50 оппозиционной роли Церкви. Исследователи склонны думать, что несмотря на внешнюю лояльность РПЦ государству и правящей верхушке, получению разного рода преференций, несмотря на принятие законов в пользу патриархии (главным образом, Закона о церковном имуществе), власти стоит ожидать от Церкви подвоха в случае критической ситуации.

В значительной степени мнение религиоведов строится не на том, что руководство РПЦ каким-то особым образом проявляет лицемерие и прячет за спиной кинжал (или посох), готовясь нанести удар по слабой власти. Совсем нет.

Многообразие, сложившееся в Церкви за последние 20 лет, позволяет говорить о том, что оно проявится рано или поздно и в политической сфере, в более зрелом и солидном варианте, чем просто гротескные выступления хоругвеносцев или Союза православных граждан. Кроме того, реальная связь Церкви и государства довольно слабая. Угрозу клерикализации России эксперты оценили на 35 %, хотя и это ничего не дает, так как у каждого свое представление о том, что это такое. А сотрудничество Церкви и власти в самых насущных областях минимальное.

В каких направлениях соработничество Церкви и государства может быть наиболее востребованным в настоящее время?

Большая часть «востребованных» направлений связано с социальной ролью приходов, монастырей, епархий, но именно это является «болью» Церкви, от которой только с помощью государства не избавиться. И это ставит перед обществом и Церковью целый ряд других вопросов: избавления от стереотипов и приближение заявленных церковных проектов к реальности.

4. Образ РПЦ при Патриархе Кирилле

Религиоведческое сообщество является разношерстным, у каждого ученого свое мнение. Тем более ценно то, что в результате опроса, касающегося восприятия РПЦ при нынешнем Патриархе Кирилле сложилась довольно цельная картина. Как бы не хотелось сказать по-другому, сам образ Церкви и стереотипы с ним связанные почти не претерпели никаких изменений, образ православия не улучшился и не ухудшился, он остался таким же как и ранее, а некоторые его черты, в том числе негативные, даже укрепились еще больше. Что же изменилось?

С 2009 года, с приходом нового Патриарха Кирилла, изменилось само отношение Церкви к своему образу в СМИ и в обществе – с подачи патриарха церковные деятели хотят, чтобы православие воспринималось в большей степени как социальная сила, обладающая не только традицией, но и живым миссионерством. Стало важным обсуждать роль Церкви в СМИ, а постепенно просыпающееся и нарождающееся гражданское общество стало задавать себе и РПЦ массу вопросов, большинство из которых основано на претензиях к Церкви или на надеждах, которые вселил в людей сам Патриарх Кирилл.

Итак, формально по ощущениям существуют значительные изменения в общественно-политическом курсе РПЦ с момента интронизации патриарха Кирилл (6 баллов из 10). Привлекательность образа РПЦ за эти годы – спорная (6 баллов из 10), отражающая реальное настроение общества – кому-то то, что было сказано и сделано представителями патриархии, нравится, а кому-то активно нет.

Сильные стороны Церкви – это, в основном, также то, что пока нельзя увидеть и пощупать. Вот несколько комментариев:

«Иерархи достаточно трезво оценивают реальное положение РПЦ и степень воцерковлённости населения страны». (Левченко И.Е.)

«Главная сильная сторона последних лет – увеличение общественной активности Церкви (ключевая же константная «сильная сторона» Церкви – сохранение христианской Ортодоксии до Конца Времен)». (Тюренков М.А.)

В своих оценках ученые авансом объявляют сильной стороной РПЦ социальную работу (14%, но при этом в ответ на вопрос о том, кто чаще всего помогает людям, 40% ответило, что чаще всего помогают неправославные христиане), а затем главное место занимают – традиция (14%), значимость для нравственных основ общества (10%) и отношения с властью (8%), то есть все то, что и составляло образ Церкви и в советские и в постсоветские годы. Получается, что мало, что изменилось. Характерно, что на последнем месте из всех потенциально «сильных сторон» стоят духовность самой Церкви и активисты. Это является трагедией современной церковной жизни, где нет места мирянской демократии, и массового сознания, которому духовность внутри РПЦ даже не интересна, только если в рамках публикаций в желтой прессе. Единственной реальной сильно стороной, названной экспертами является личность самого патриарха (6%).

Суждения научного сообщества об информационных достижениях и провалах показывают, что ряд информационных фактов может быть воспринят одновременно как провал и как достижение. Как отметил профессор РАГСа Ремир Лопаткин, «Не вижу таковых. То, что самой церкви кажется достижениями, грозит стать провалами». Кроме того, является самим по себе достижением большое присутствие РПЦ в СМИ по самым разным поводам, если оно не говорит о реальных социальных достижениях православия. Вот как эксперты обозначили информационные достижения (наиболее успешно презентованные в СМИ поводы), связанные с РПЦ.

С тем, чтобы назвать информационные провалы эксперты также не ощутили трудностей.

Оказалось, что участие РПЦ во введение основ православия в школах и «дресс-код» являются и провалами и достижениями, как и политические сюжеты с участием патриарха. Для одних – это подчеркивает величие Церкви и отвечает ее образу, для других не соответствует изменениям, которые ожидаются от РПЦ как от гражданского института. Честно говоря, ярых антиклерикалов в обществе, в том числе среди интеллигенции, абсолютное меньшинство – большинство предъявляет претензии Церкви вполне в христианском духе: зачем столько имущества, богатства у духовенства, властного пафоса и связи с чиновниками и олигархами, а социальных проектов и больших дружных приходов на всю Россию микроскопически мало. Символом агрессивности церковной позиции, которая отрицает эти претензии, стали, кампания по возврату церковного имущества, все выступления отца Всеволода Чаплина и отца Андрея Кураева, ответы на разнообразную критику со стороны Синодального информационного отдела (которые также попали в число информационных провалов).

В результате освещением деятельности РПЦ в СМИ недовольны многие. 18 % полагают, что РПЦ уделяется излишнее внимание, 32 %, что недостаточное, только 40 % удовлетворены всем (10% не знают, что сказать).

Однако даже не это самое главное – опрос «Среды» выявил еще более опасную вещь – то, что РПЦ находится де факто в информационном вакууме, а критический настрой в обществе достаточно велик, и не со стороны атеистов или либералов-антиклерикалов, а именно среди тех, кто себя называет православными.

Вакуум возникает в силу того, что на информационной площадке присутствует практически только РПЦ. Среди других лидеров, которые также выступают в СМИ и имеют большой вес, эксперты назвали муфтиев Равиля Гайнутдина, Талгата Таджуддина, раввина Берл Лазара, которых вряд ли россияне знают также, как патриарха Кирилла. Единственные имена, известные всем, – это Папа Римский и Далай-Лама. Ученые справедливо отметили, что среди российских религиозных лидеров медиа-персон сравнимых с Патриархом Кириллом или теперь с Чаплиным, нет. В данном случае дело не в особых талантах Чаплина или патриарха, а в том, что федеральная информационная политика не допускает ничего другого, а неправославные лидеры согласны играть по этим правилам. Помимо этого, в опросе по поводу того, кто является оппонентом РПЦ в СМИ, также отмечается отсутствие каких-либо значимых критиков, которые могут по существу ругать РПЦ и знают религиозную жизнь. Кроме Владимира Познера и Жореса Алферова, по сути, авторитетных фигур не нашлось.

Роль интернета в формировании как положительного, так и отрицательного образа в ходе опроса была оценена на 3-4 балла. Прежде всего, потому что официальные сайты РПЦ не всегда формируют положительный образ Церкви в интернете, а так называемые «антицерковные» сайты не влияют на широкое общественное мнение, вернее делают это в зависимости от того или иного информационного повода. Самыми посещаемыми сайтами ученые назвали  www.patriarchia.ru, www.pravmir.ru, www.pravoslavie.ru, www.religare.ru,www.portal-credo.ru.

Отсутствие у РПЦ реальных оппонентов в СМИ, в интернете, в обществе, с которыми она хотела бы и могла бы вступить в какой-либо диалог, подвешивает в воздухе всю проблематику, надежды, обвинения, начинания, связанные с православием. В ответ на официоз слышится только радикальная критика без полутонов.

Показательны ответы на вопрос: Какие ближайшие шаги были бы востребованы РПЦ для коррекции своей репутации в общественном мнении?

Практически такие же ответы были получены на вопрос о том, какими должны быть составляющие целевого образа Церкви в будущем. Повестка дня одна и та же – открытость, обращение к людям, к личности, некоторая демократизация приходской жизни и внимание к социальной работе, следование законам, уменьшение ксенофобии по отношению к инославным. Ни один из этих вопросов всерьез пока не обсуждается, других христианских лидеров вокруг РПЦ в СМИ нет, все остальные выступают, чтобы поддержать РПЦ. То есть в информационном поле у Церкви нет прокладки между своими жесткими и агрессивными спикерами и радикальными «антицерковными» кругами.

Получается, что часть официальных заявлений и акций представителей Церкви оказывается декларативными и мертворожденными для общества в целом. Даже самые хорошие слова, не поданные в рамках дискуссии, общество не слышит, даже рок-концерты не меняют ситуации.

Характерны следующие комментарии по поводу рисков для развития РПЦ:

«Слабая чувствительность к социальным вызовам, дистанцированность от социальной аналитики, дистанцированность от ответственности и участия в проблемных социальных процессах» (Климов И.А.)

«Несоответствие церковного мышления современному обществу, которое во многом постиндустриальное, а не традиционное, не может дать ответы на многие вопросы современности» (Клинецкая Н.В.)

Безусловно, в данном случае повторяются стереотипы о Церкви, но важно понять, почему они остались такими естественными после почти 3-х лет патриаршества Кирилла.

Основные риски/угрозы, связанные с РПЦ

Среди рисков чаще всего обозначались риски, связанные с связью РПЦ и власти (упоминалось в 44% ответов экспертов). Другие виды рисков упоминались значительно реже – не более чем 8% экспертов.

Итак, все эти угрозы сознательно названы мною стереотипами, потому что они нависают над Русской Церковью со времен раскола при патриархе Никоне и с Синодальной реформы Петра Великого. В этих рисках, обозначенных учеными, которые хорошо знают историю, есть историческая правда, но нет конкретики, нет осознания реальной проблематики, которая стоит за каждым пунктом. Без конкретики это абстрактные риски.

Настоящие угрозы/риски проявились в ответе на вопрос – Какие существуют стереотипы относительно Русской православной церкви?

Психологически, отвечая на этот вопрос, даже маститые религиоведы говорят то, о чем они открыто боялись бы спросить или сказать, как о факте. Список стереотипов оказался поистине большим, намного более весомым, чем список любых других проблем и угроз в ответ на другие вопросы. И это естественно потому что в ответе на эти вопросы можно говорить без излишней дипломатии, поскольку до сих пор в обществе, в СМИ, в РПЦ эти проблемы/стереотипы всерьез и открыто не обсуждаются. Но именно они будут обсуждаться в будущем, они станут одними из центральных тем в СМИ, и к этому Церковь вряд ли будет готова.

Какие существуют стереотипы относительно РПЦ?

Из главных заявленных тем большинство уже становится, как говорится, фактором общественного мнения. О «священниках-стяжателях» уже пишут в СМИ, также как и о безразличии к нуждам простых людей (об этом, кстати, писал и священник Алексий Уминский на портале «Православие и мир»). Рано или поздно центральной темой будет самая болезненная – связи с КГБ.

Стереотипы, названные экспертами, стоит привести полностью, поскольку большинство из обозначенных тем уже реально стали информационными поводами, в отличие от выступлений отца Всеволода Чаплина, которые к счастью или к сожалению, даже и православными его критиками, перестали восприниматься, как нечто серьезное и действительно важное.

Другие негативные стереотипы

• Молодёжь не идёт в храмы, православие вымирает
• В школах будут преподавать Закон Божий под видом Православной культуры
• Враг современной науки – эволюционной биологии и других очевидных и принятых научных теорий.
• Нетерпимость к инакомыслию
• Ответственна за существование радикализма в православии (сжигание паспортов, ИНН, почитание Ивана Грозного, Распутина, Славика Чебаркульского и мн. других)
• Православие не истинная религия, так как верующие грешные люди
• Сходство иерархов с партийной номенклатурой
• Церковь поддерживает криминальную власть, православие как духовный путь – хорошо, но Церковь как социальный институт – ужасно.
• Церковь – структура запретов и наказаний
• Священнослужители – святые люди, исполненные благодати, нам остается только кланяться и благодарить. (Прямая цитата из разговора двух прихожанок на территории Донского монастыря: «Какие у нас благодатные батюшки!»).
• РПЦ – основной оплот традиций в нашей стране
• Считается, особенно в церковных кругах, что РПЦ способна спасти Россию и приобрести вес в обществе только при помощи косвенной или прямой – государственной власти. Поэтому РПЦ требует много от власти и ведет себя как часть светской бюрократии.
• С церковным социумом связано представление о социальном умиротворении, спокойствии, благополучии, уменьшении конфликтности, что также не верно.
• “Россия переживает православный Ренессанс”
• РПЦ – единственная сила, которая может спасти российское население от нравственной и культурной деградации
• РПЦ – представитель интересов русского населения
• РПЦ сможет выступать миротворцем в социальных и политических конфликтах

Общество, особенно читающее, более разумно, чем принято думать, а поэтому многие перечисленные темы начинают обсуждаться всерьез (к примеру, в телепрограммах с митрополитом Иларионом (Алфеевым), отцом Алексием Уминским, на канале культура в программе «Тем временем» Александра Архангельского и т.д.). Самое гротескное, пусть даже артистическое и остроумное, в конце концов, отсекается – антидемократичность отца Всеволода Чаплина, домострой отца Димитрия Смирнова, безумный град Китеж-империя отца Иоанна Охлобыстина – не воспринимаются всерьез. Как политическая платформа РПЦ все это не воспринимается. И это хорошо, потому что общество серьезно, без гротеска, издевки и ненависти то к либералам, то к Западу, то к иноверцам, думает о том, как быть православными и жить в Церкви в современном мире, потому что Церковь остается стержнем общества и культуры.

 ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Одна из главных находок опроса службы «Среда» состоит в том, что этот опрос показал, что наука о религии в России более не является атеистической и антиклерикально настроенной. Религиоведение и социология настроены на изучение социальной роли Церкви, ее приходов и монастырей, роли в СМИ, армии и школе. Теперь главное, чтобы призыв этих сил услышала Церковь.

Только наука, социологическое освещение церковной жизни, в том числе и в журналистском ключе, поможет переломить главный стереотип Церкви как аппарата, который может подвергаться рискам и у которого есть стереотипы. РПЦ часто рассматривается только как закрытая корыстная корпорация, наподобие государственного аппарата, без учета того, что это Церковь и общественная организация, которая развивается по своим законам, иногда независимо от своего центрального аппарата, который вполне может вести себя как обычная корыстная бюрократия. Поэтому РПЦ отказывают в праве быть частью многих сфер жизни, в праве отстаивать свои интересы везде, заявлять о своей позиции, пусть даже нелицеприятной для общества. В пробужденном и развивающемся российском гражданском обществе это восприятие Церкви – пережиток советского и царского времен, которое может переменить смелость молодых ученых.