1 июня в Институте Европы под эгидой Центра по изучению проблем религии и общества совместно с исследовательской службой «Среда» и Гильдией экспертов по религии и праву состоялась II Всероссийская конференция «Религиозный фактор в социально-политической жизни России. Восприятие веры и религии в обществе».

Предлагаем вниманию читателя наиболее интересные темы, обсуждавшиеся на конференции.

Российское общество: секулярное или постсекулярное?

За последние полгода религиозная проблематика плотно вошла в медиапространство, а вместе с тем и в жизнь всего российского общества. Простейшие подсчеты показывают рост активности верующих на христианские и мусульманские праздники. Русская Православная Церковь воспринимается в качестве активного субъекта политической и общественной жизни России.

В докладе Юлии Синелиной, руководителя Отдела социологии религии Института социально-политических исследований РАН, прозвучали результаты опроса: за последний год число православных даже выросло с 80 до 82%, причем уровень доверия к Церкви за этот период составляет около 50%, хотя выросла и доля респондентов, чье доверие к Церкви снизилось.

В приветственном слове сотрудник Центра по изучению проблем религии и общества и социологической службы СРЕДА Роман Лункин обратил внимание на этот факт:

– В нашем и европейском обществе происходят проблемы десекуляризации — то есть реакции на то, что называется секуляризацией общества, плюрализма и политкорректности, которые вытесняют острые религиозные вопросы на второй план. Для меня очевидно, что сейчас происходит обратный процесс. Религия возвращается в общественную сферу.

Наша задача — понять, какие причудливые формы приобретает интерес к религии, к ценностям, к религиозному сознанию. В данной связи особенно интересно видеть роль церквей и прежде всего Русской Православной Церкви. Потому что при общей слабости института гражданского общества в России оказывается, что православие становится почвой для развития гражданской инициативы. Наши опросы и опросы, которые проводила служба «Среда», показывают, что у людей есть интерес и запрос на гражданскую активность православия в целом. Очень важно зафиксировать это изменение ситуации в социологических исследованиях.

Роман Лункин подчеркнул, что сегодня от Церкви зачастую исходят инициативы, которые находят поддержку и у общества, и у власти, но в то же время, чиновники не всегда умеют на них правильно реагировать.

 -Сейчас есть надобность понять, насколько и как религиозные организации могут стать социальными партнерами государства и общества.

Конференция началась с приветствий со стороны ученых и представителей различных конфессий (православные, католики, мусульмане и иудеи) и шла более шести часов. Выступления участников заинтересовывали слушателей, иногда вызывая оживленную дискуссию.

Небольшая полемика завязалась еще между докладчиками, выступившими с приветственными словами. Антон Игнатенко, заместитель начальника Управления по связям с религиозными организациями Департамента межрегионального сотрудничества, национальной политики и связей с религиозными организациями города Москвы, привел статистику по столице, согласно которой очевидно: в обществе растет роль и работа не только Русской Православной Церкви, но и других религиозных организаций.

– На православную Пасху в целом количество верующих возрастает. В 2011 году Главное управление ГУВД насчитало 156 тысяч участников богослужений, а в 2012 — 186. Не менее интересны другие цифры — сколько верующих приходит на крупнейшие мусульманские праздники, Уразу Байран и Курбан Байран. В 2009 году на каждый из этих праздников приходило 70 тысяч человек, в 2010 — 100 тысяч человек, а в 2011 году на Уразу Байран в августе пришли 126 тысяч человек, а на Курбан Байран осенью — 170 тысяч.

Учитывая, что Москва не является традиционным исламским регионом,  необходимо понять, какой процент пришедших на праздник является коренным жителем Москвы (и области), а какой охватывает мигрантов из традиционных исламских регионов России или Ближнего Зарубежья.

Кроме того, в своем докладе Антон Игнатенко затронул проблему нехватки культовых зданий, которая решается на городском уровне, а также подчеркнул, что в последнее время растет содействие религиозным организациям в социальном служении со стороны государства.

На приведенную статистику с совершенно иной стороны взглянул священник Игорь Ковалевский, генеральный секретарь Конференции католических епископов России. С его точки зрения, 186 тысяч участников пасхальных богослужений на Москву — это ничтожно мало.

-С одной стороны, все мы являемся свидетелями возрастания роли религиозного фактора в жизни российского общества. Мы постоянно слышим, как представители религиозных объединений выступают по социально значимым вопросам нашей жизни.

Хотелось бы обратить внимание: роль религии возрастает в социальной жизни, но с другой стороны, в современном секулярном обществе религия становится сферой частной жизни человека. Здесь возникает напряжение. Общество в России все-таки секулярное.

При достаточно высоком уровне декларативной религиозности крайне низок уровень религиозных практик. Упоминалось о ста восьмидесяти шести тысячах посетивших пасхальные богослужения в этом году в качестве цифры, говорящей об увеличении интереса к православию среди москвичей. Но на десятимиллионный город это крайне мало. Пусть православные священнослужители на меня не обижаются, но тем не менее Русская Православная Церковь должна, просто обязана проповедовать Евангелие прежде всего в этом городе как христианская конфессия большинства россиян, как культурообразующая религия, если она желает таковой оставаться.

Это крайне низкий уровень. Он гораздо ниже, чем даже в самых либеральных странах Европы.

В отличие от ситуации с христианами, по замечанию священника, количество практикующих мусульман — впечатляет.

Почему Церковь теряет доверие?

Максим Паршин, руководитель Службы региональных связей Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества, поднял вопрос о дискуссионом положении Русской Православной Церкви в российском обществе.

– Статус Церкви среди номинальных православных, а также среди большей части общества, стремящейся к активной роли и жизнедеятельности, но не относящихся к религиозному большинству, изменился одновременно с возрастанием ее социальной роли. Налицо ситуация, когда рудименты постсоветской инертности Русской Православной Церкви воспринимаются как отрицание активной христианской позиции. Стремящаяся же к позитивной переустройству мира активность воспринимается как политизированность и вторжение в запрещенную для Церкви область внутренней жизни человека и деятельности гражданского общества.

При этом за образом Церкви в глазах подавляющей части нашего общества сохраняется неразрывная связь с евангельской правдой, справедливостью, социальной смелостью, которую с точки зрения нецерковной части нашего общества Церковь не транслирует.

Формируется некое обобщенное представление о православии, как об обобщенной религиозности правды и исторической справедливости, замешанных на традиционных и государствообразующих ценностях русского народа, но при этом не имеющего права транслировать эти ценности среди прислушивающегося к ее голосу большинства. Люди любят Церковь как музей, уважают ее как организацию по социальному обеспечению угнетенных и обиженных, но последовательно не признают как мировоззренческую силу.

Максим Паршин признал, что действительно наблюдается утрата доверия к Церкви со стороны части общества. По его мнению, это происходит, потому, что «навязывают» Церкви «следование христианской морали» те, кто отрицают для себя необходимость принадлежности к определенной религиозной традиции.

-Можно предположить, что наиболее пассионарная, интеллектуально ресурсная часть нашего общества теряет доверие к Церкви в силу изначально более решительных жизненных стремлений, чем те, что предлагаются им в качестве начального этапа христианской жизни. Самоотдача и посвящение себя Богу, стремление к гармонии внутри себя и вовне — коль скоро они присутствуют в определенных слоях населения, то могут стать фундаментом для диалога Церкви и оппозиционно, принципиально нерелигиозно настроенной общественности и вовлечения энергии данной части общества в созидательное христианское русло.

Сакральное в визуальном

Сразу после приветственных обращений исследовательская служба «Среда» представила два проекта: «АРЕНА: Атлас религии и национальностей» и фотоисследование «Святое и ценное в визуальном восприятии».

Атлас религии и национальностей, презентацию которого провел Роман Лункин, представляет собой первое исследование такого рода в России, предполагающее проведение опросов, которые должны показать религиозность и количество верующих в рамках каждого субъекта Российской Федерации. Таким образом, создается портрет не только религиозного субъекта, но и региона.

Проект основан также на открытых базах данных министерства юстиции и других научных учреждений, учитывающих результаты переписей населения 2002 — 2010 годов.

«Атлас религий» стал возможностью собрать все открытые данные исследования, обработать и интерпретировать их и представить их в качестве интерактивных карт.

Второе исследование представлял Дмитрий Антонов, доцент Российского Государственного Гуманитарного университета. Эта работа тоже в своем роде уникальна. Она основана на всероссийском фотоконкурсе «Святое и ценное в визуальном восприятии», проводящемся службой «Среда». Участники конкурса присылают фотографии всего того, что представляет для них нечто священное, нематериально сильное.

Конкурс проводится с 11 мая по 20 августа 2012. На момент доклада наибольшее число фотографий — с изображением храмов. Второе место занимают изображения крестов (другой религиозной символики не присылали). Третье место — богослужения, чаще всего венчания и крещения, водоосвящение и просто прихожане и священники в храме во время службы. Эта группа, связанная с Церковью, составила 115 из 316 уже полученных фотографий.

Второй корпус фотографий представляют собой портреты — чаще всего детей (иногда дети в храме), несколько фотографий ветеранов, а также групповые дружеские и рабочие фотографии. Две фотографии — автопортреты, причем авторы аргументируют это тем, что стремятся продемонстрировать изменение городского человека, попавшего на природу, на своем примере.

Интересно, что фотографий паломников или участников крестных ходов пока не было.

Третий корпус фотографий представляют собой изображения окружающего мира — животных и различных пейзажей (отдельная группа — фотография неба). Чаще всего здесь присутствовали птицы. Дмитрий Антонов подчеркнул, что это вполне ожидаемый результат, учитывая то, что птица является архетипическим символом связи земного и небесного для всех традиционных культур.

-У наших фотографов это вряд ли было выражено на уровне рефлексии, — подчеркнул он.

Последняя группа — рукотворные объекты: архитектура, предметы быта и памятники.

Интересно, что высокий процент фотографий, связанных с Церковью, не свидетельствует о высоком уровне религиозного сознания участников конкурса.

-Чаще всего это абсолютно внешний скользящий взгляд. Это просто фотография со стороны или изнутри при входе. Более глубокое проникновение в традицию выражено у меньшего процента. Только 15 человек продемонстрировали то, что происходит в Церкви — Таинство. Еще 15 человек — служба. Абсолютное большинство людей делает просто внешний снимок храмов.

Мы здесь не встретим таких важнейших православных предметов, как икона или иконостас. Никакой церковной атрибутики, кроме креста, не присутствует.

По этому вопросу произошла небольшая дискуссия. Михаил Олегович Шахов, профессор Российской Академии Госслужбы, обратил внимание на то, что малое количество фотографий таинства не является свидетельством слабой погруженности в церковную жизнь, так как люди могут избегать таких кадров из благочестия. Он отметил, что в старообрядческой традиции встречаются случаи, когда категорически запрещается фотографировать иконы — считается, что это оскверняет священное изображение.

Также стоит отметить, что фотографии крестов как раз могут свидетельствовать о крайне глубокой погруженности в традицию — необходимо отдельно изучать мотивацию фотографов.

Информационная политика Церкви: проблемы и решения

Участников конференции особенно заинтересовал доклад Елены Жосул, заведующей кафедрой журналистики и PR Российского Православного университета Иоанна Богослова. Елена Жосул — советник председателя Синодального информационного Отдела Владимира Легойды, и выступление ее было посвящено поиску системности в информационной политике Русской Православной Церкви.

Елена обратила внимание на то, что в последнее время прошло несколько информационных скандалов, на которые не успело сформироваться грамотной рефлексии. Сейчас происходит некоторое информационное затишье, которое позволяет задуматься о корнях медиапроблем Церкви. Тем более, глубинного анализа по соответствующим проблемам пока не проводилось.

Елена Жосул задалась вопросом: являются ли провалы Церкви в информационном пространстве следствием ошибок церковных чиновников или они явились следствием закономерных процессов, нехватки ресурсов и опыта?

– Я прихожу к выводу, что ситуация совершенно объективная, и никакого другого ответа, кроме того, который Церковь дала, она дать на происходившее не могла. Переживаемый нами кризис носит системный характер и обусловлен уровнем информационного и административного развития церковного аппарата и уровнем диалога, который ведет с ним общество.

Елена Жосул заметила, что от многого Церкви ждут, в то время, как Церковь в диалоге с обществом отстоит лет на двадцать. Она призналась, что информационная политика Церкви — в реальности отсутствует, в отличие от социальной работы, внешней политики и т. д. Большинство церковных структур относятся к этому вопросу по остаточному принципу.

-У людей, которые работают в этой сфере на епархиальном, церковном уровне, практически нет осознания себя как членов единого профессионального сообщества, особой профессиональной когорты, которая не просто выполняет послушание, а растет в своей профессии, приобретает навыки и совершенствуется в них.

СИНФО проводит курсы в епархиях Русской Православной Церкви и, по наблюдениям сотрудников, едва ли седьмая часть людей, отвечающих за информационную политику епархии, ранее была связана с современной медиасредой. Чаще всего, это люди, назначенные от приходов «для галочки». В результате, по словам Елены, пресс-секретарем епархии может быть человек, для которого это пятое послушание, которым в свою очередь его обременил архиерей, и он только и мечтает от него избавиться. А вследствие низкой зарплаты, материальная мотивация также отсутствует.

Еще одна проблема, обозначенная в докладе Елены Жосул, — «невероятная пиарофобия».

– Очень высока степень боязни такого понятия, как PR, обусловленная ложными стереотипами. Люди отказываются видеть в этом просто набор профессиональных инструментов для того, чтобы о епархии хорошо и часто писали и снимали. Нам приходится каждый раз эти стереотипы переламывать. И только к концу наших курсов каким-то образом удается людей переубедить и объяснить, что то, чем они раньше занимались — это и есть PR, просто раньше они об этом не знали.

Церковь и протест: преодолим ли конфликт?

Вокруг доклада Сергея Филатова, старшего научного сотрудника Института востоковедения РАН, руководителя проекта «Энциклопедия современной религиозной жизни России», развернулась дискуссия. Сергей Борисович Филатов затронул проблему развития отношений между протестным движением и его лидеров и руководством Русской Православной Церкви.

Докладчик напомнил некоторые этапы участия Церкви в политической жизни. По его наблюдениям, в ходе подготовки парламентских выборов, Церковь никак не агитировала за «Единую Россию», а в тех случаях, когда агитация все-таки была, это явно происходило на уровне «самодеятельности». К тому же, ранее, после падения коммунистического режима Церковь воспринимается с сочувствием и интересом. Известные люди проявляют лояльность к Церкви, будучи даже непрактикующими христианами. Патриарх, и не только он, многократно подчеркивал, что Церковь служит всему народу, вне зависимости от его взглядов.

Переломным моментом, послужившим началом открытого конфликта с либеральной общественностью, С. Б. Филатов назвал выступление протоиерея Всеволода Чаплина, в котором он назвал «рокировку» Владимира Путина и Дмитрия Медведева «мирной и бескровной передачей власти» – проявлением христианской нравственности.

Сергей Филатов предложил рассматривать дальнейшее изменение церковной позиции по отношению к политической ситуации на примере двух фигур из церковного руководства — сам Патриарх Кирилл и отец Всеволод Чаплин. Заметим, что для рядовых членов общества действительно весьма характерно восприятие главы Отдела по взаимоотношениям Церкви и общества не только как официального спикера Русской Православной Церкви, но и как одного из ее руководителей.

Как заметил Филатов, выступления Патриарха становились все более и более критическими по отношению к протестующим и, в первую очередь, к их лидерам, что в итоге спровоцировало волну антиклерикальных настроений.

Между тем, отметил докладчик, в реальности лидеры протестного движения зачастую являются практикующими православными, и называть их атеистами и обвинять в нападках на Церковь (а не на конкретные шаги церковного руководства) было неверно.

-Если зубную пасту выдавить из тюбика, крайне сложно ее поместить обратно. В результате сейчас обе стороны считают, что идет идеологическая война. Выборный марафон зимы этого года изменил ситуацию с определенной лояльности и готовности к компромиссу на ситуацию постоянного конфликта между лидерами демократической оппозицией и руководством Русской Православной Церкви.

По окончании доклада Юлия Синелина выступила с репликой, в которой обратила внимание на то, что в реальности резкая критика Церкви в СМИ появляется не впервые — подобная же ситуация была в 1997 году, причем критика проходила на НТВ и ОРТ, тогда как в этом году конфликт разворачивалась в основном в блогах. Тогда же, напомнила Юлия, Патриарх Алексий выступал ровно с той же позицией — что возобновляются нападки на Церкви.

-Вся ситуация с Церковью — это проявление оживления политического пейзажа, — предположила Юлия Синелина.

Строго говоря, сама тематика конференции подтверждает, что Церковь включается в активную жизнь общества, и однозначно говорить только о конфликте тут не приходится, равно как невозможно отмечать рост исключительно политической активности. Востребованность социального служения, молодежных движений констатировали и другие докладчики.

Доклады, как планируется, будут опубликованы в научном сборнике, который, можно с уверенностью предположить, будет читаться не только учеными, но и всеми интересующими ролью религии в современном мире.

Источник: http://www.pravmir.ru/religiya-v-rossijskom-obshhestve-dialog-ili-konflikt/