Протоиерей Алексий Уминский, настоятель московского храма Святой Троицы в Хохлах

В данном случае разномыслие – это признак того, что люди не боятся быть свободными, думающими

Такое впечатление, что в стране происходит процесс зарождения гражданского общества и гражданского сознания. За последние 20 лет и Русская Православная Церковь проходила важный период своего возрождения, и в значительной мере то, что относится к гражданскому сознанию, можно перенести и на церковное сознание.

Появилось большое количество разномыслия, которое могло бы быть и опасным. Но в данном случае разномыслие – это признак того, что люди не боятся быть свободными, думающими, сравнивать, не боятся выдвигать какие-то свои требования, оставаясь при этом в рамках гражданского общества. Разномыслящие люди хотят созидать, а не разрушать, и это хороший знак.

Наряду с этим, мне неприятно слышать, что протесты инспирированы с Запада – понятна политтехнологическая суть такого рода заявлений. Надо сказать, что и среди оппозиции есть те, которые превращают людей в толпу, и мы также могли это наблюдать.

Я видел людей, выходящих на улицу, ими не так то легко манипулировать. У людей довольно высокий уровень критического сознания. Полагаю, что в этом есть в том числе и заслуга Русской Православной Церкви.

Люди идут на различные митинги, они имеют право выражать свое мнение. Большинство из них совсем не агрессивны, и сами митинги проходили в целом неагрессивно. Позиция Церкви в этой ситуации благотворна и имеет положительное влияние на граждан. Среди тех, кто вышел на улицу, много христиан, и христиане не боятся участвовать в митингах.

Русская Православная Церковь дает право верующим выбирать самые разные убеждения. Это очевидно уже по тому, что мы видим – как по-разному выступают сами священнослужители.

Это хорошо видно и по тому, как осторожно и тактично ведет себя Святейший патриарх, как он выражает беспокойство, как настраивает людей на мирный дух, как говорит о том, чтобы власти все-таки услышали недовольство части общества.

Андрей Мельников, Ответственный редактор приложения к «Независимой газете» - «НГ-Религии»

Нынешние протесты носят гражданский, а не политический характер

Молодое поколение оппозиционеров отторгает патернализм.
Похоже на правду, что большинство участников протестных акций на первый план выдвигает личные ценности, такие как семья и персональная свобода. В определенные исторические периоды в России появляется поколение, готовое на бунт против “Бога, царя и отца”. Видимо, мы сейчас наблюдаем появление такого поколения, отрицающего патернализм. Стилистически это выражается в нигилизме, иронии, пародировании всего того, что связано с официальной пропагандой. Нынешние протесты носят гражданский, а не политический характер, потому что движущая протестными настроениями сила – отторжение лидерства, “сильной руки”. Вот почему у протестного движения до сих пор нет лидера, вождя или, извините за выражение, фюрера.
Также наблюдается разнообразие политических взглядов у участников демонстраций и шествий. Правда, когда в указанном опросе в один смысловой ряд ставятся “либеральные, демократические, консервативные, коммунистические, социалистические, христианские и консервативные” убеждения, это может поставить в тупик респондента. Можно ли, например, считать консервативными или христианскими коммунистические убеждения? В соответствии с какой типологией их определять? Другое дело, что политические убеждения не довлеют в массе протестующих, они отступили на второй план перед эмоциональным отторжением существующего социального и политического истеблишмента.
Что касается религиозной сферы, то здесь негативные эмоции направлены на возглавление Русской Православной Церкви. Молодому поколению оказывается ближе персональная религиозность, когда можно самому выбирать для себя моральные ориентиры. Эти люди могут разделять моральные ценности православия или других духовных традиций, но с раздражением воспринимает назидания вроде “православного дресс-кода” или призыва “тихо молиться в домах и монастырях”. Между тем Церковь в общении с народом выбрала покровительственный тон, повторяя манеру светской власти. Поэтому усталость от высокомерия власти распространилась и на власть церковную.

Протодиакон Александр Агейкин, Протодиакон Храма Христа Спасителя

Воцерковленные люди не ходят на митинги

Нельзя говорить о новом типе человека в России! Это всего лишь сиюминутная мода, спровоцированная внешними раздражителями и идеологией глобализации. К религиозному мировоззрению это вообще не имеет никакого отношения. В этом случае, все ссылки на некие религиозные взгляды – это всего лишь удобная ширма, за которой явно проглядывает полная невоцерковленность этой части российского общества! Воцерковленные люди не ходят на митинги, потому что для Церкви не свойственна эта форма самовыражения.

Николай Сванидзе, историк, тележурналист, член Общественной палаты РФ

В России появился гражданин как таковой

Речь идет не о новом типе гражданина, а о том, что  в России появился гражданин как таковой. Надо сказать, что за последние 10 лет наблюдалось отсутствие гражданина. Выборы были, но люди не демонстрировали своей гражданской позиции. Уличная активность выявила фактически появление человека со своей позицией, которого интересует не только то, что он будет есть на ужин, но у которого есть морально-этические принципы, его интересует то, что происходит в стране – это и называется любовью к Родине. Другой вопрос, что пока таких немного. Активная жизненная позиция – это реальная, недемонстративная вера в Бога, это недемонстративная религиозность, поэтому среди митингующих так много верующих.

Ариэль Коэн, политолог, эксперт по России (Senior Research Fellow, The Kathryn and Shelby Cullom Davis Institute for International Studies, The Heritage Foundation, Washington, DC)

Вопрос, может ли Церковь играть роль примирителя, интересный

150 после отмены крепостного права и начала бурного развития капитализма в России, в столицах и крупных городах появились оппозиционные разночинцы. Они недовольны автократией, коррупцией и положением дел в стране, и предлагают более прогрессивные, демократические и западнические формы правления.

Они остаются на сегодняшний день в меньшинстве, и политически разрозненны. Если это выглядит, как состояние общества где-то к 1880 гг. прошлого века, не обессудьте. Если кто и говорит, что общество всегда прогрессирует, я в это не верю. Достаточно посмотреть на многострадальную историю Европы 20 вв., особенно первых 2/3й прошлого столетия, чтобы увидеть, насколько прогресс относителен. Россия и Германия тут – в первую голову примеры.

Вопрос, пойдет ли дальше процесс общественного протеста по проторенному историей российскому тракту: кто в дозволенную оппозицию, кто в экстремизм, кто в эмиграцию. Скорее всего, да.

За исключением языческих нацистов и атеистических либералов и социалистов, большинство останется в русле христианства или агностицизма. Церковь (московская патриархия) конечно же протест и оппозицию не возглавит, не тот кадровый состав и послужной список. Вопрос, может ли она играть роль примирителя, интересный. Примиритель и посредник должен быть a priori нейтральный, что в случае с Патриархией не факт, особенно если принять во внимание смычку некоторых отдельно взятых иерархов и отцов нации. Что тоже имеет свои исторические прецеденты.

Но церковь, слава Богу, велика. Так что, может быть, найдутся отцы, кто и оппозицию окормит, кто и к гражданскому миру призовёт, и кто, может быть, и власть придержащих на стезю мира и любви направит. Дай Бог!

А тем, кто останутся в протестном движении, три заповеди из другого времени: «Не бойся, не надейся, не проси…»

Александр Малютин, Главный редактор газеты "Известия"

Граждане сейчас такие же, как были всегда

Граждане сейчас такие же, как были всегда.

Процент выхода на улицы просто зависит от уровня недовольства.

Иеромонах Макарий (Маркиш), Преподаватель Ивано-Вознесенской Духовной семинарии

Вожделенная цель врагов России: знак равенства между "гражданским обществом" и "протестными настроениями"

Страшное заблуждение с нашей стороны, и вожделенная цель врагов России: знак равенства между “гражданским обществом” и “протестными настроениями”.

Я убежден, что в соответствующем ведомстве на берегах р. Потомак существует особый отдел, перед которым поставлена задача форсированного оболванивания если не всех, то наиболее активных граждан России (молодежи, интеллигенции), дабы мы утратили способность отличить гражданскую ответственность за свою Родину от безумного нигилизма и разрушительства.

Цитирую Солженицына по памяти: “Когда русский интеллигент решил не пожимать руку полицейскому, но с радостью протянул ее революционеру, Россия погибла”. И сейчас мечта врага – разыграть тот же сценарий. Останется ли она мечтой?…

А между тем сама Америка, страна черырехсотлетней гражданственности, представляет нам ровно противоположную картину: гражданское чувство и гражданская воля служат неколебимой основой национальной стабильности и уверенности в завтрашнем дна (к добру или ко злу – другой вопрос…) – Но эта тема, конечно, требует отдельного разговора.

Итак: “новый тип гражданина” безусловно рождается на наших глазах, поскольку “старого типа гражданина” у нас нет и не могло быть последние 95 лет. И борьба, не на жизнь, а на смерть, идет за его настроение: будет ли оно созидательным – или “протестным”.