Комментарии экспертов к итогам опроса

Протоиерей Алексий Уминский, настоятель московского храма Святой Троицы в Хохлах

Никто не должен сталкиваться с недоброжелательностью в храме

Много или мало – 8% и 11%? Таких цифр вообще не должно быть. Никто не должен встречать недоброжелательное отношение, приходя в храм. Другое дело, задавая людям вопрос, сталкивались ли они с неблагожелательным отношением к себе, надо учитывать особенности характера каждого отвечающего. Например, кто-то обижается, когда он действительно встречается с хамством, с грубостью. А кому-то кажется недоброжелательством по отношению к себе вполне справедливые замечания, произнесенные вежливым тоном. Не всегда человека, который приходит в храм и может быть начинает вести себя не очень правильно, или не правильно одет, хотят обидеть. В комментарии к одной статье я читал, как один человек рассказывает, что его не пустили в шортах, и он был страшно возмущен: «Какое они имели право меня не пускать к Богу! Ведь это мое дело, как я к Нему прихожу». Очевидно, что человек воспринимает это недоброжелательным отношением к себе. Очевидно и то, что люди в монастыре хотят жить по тем правилам, по которым они живут, и они имеют право не пустить гражданина в шортах в монастырь.

К сожалению, случается и другое – когда с человеком действительно обошлись грубо в храме.

Образованные люди в большей степени настроены на особое к себе отношение. У них чаще бывает завышена самооценка, чем у людей более простых. Когда человек, имеющий завышенную самооценку, приходит в храм, как в место ему малознакомое, его реакция на какие-либо замечания в его адрес будет более обостренной.

Человек, начинающий жить жизнью Церкви, становится более взыскательным. Потому активные прихожане чаще говорят о том, что сталкивались с негативным отношением священника. Когда человек, регулярно не участвующий в богослужениях, приходит в храм, он чаще удовлетворяется тем, что получает ответ на вопрос, перед какой иконой поставить свечку, как правильно написать записку. Тот, для кого приходская жизнь – неотделимая часть его собственной, наверное, хочет большего – внимания священника, возможности длительной беседы, личного подхода. Когда у человека больше оснований, чтобы к нему отнеслись со вниманием, он тогда имеет и больше возможностей встретиться с тем, что это внимание ему не всегда будет уделено.

Церковь сегодня сильно омолодилась и явление ставших неким мифологическим образом «бабушек» – уходящее. Например, в нашем приходе не много пожилых женщин и они очень хорошо расположены по отношению к другим. Только там, где «бабушки» являются костяком прихода – их поведение влияет на его атмосферу. Но в любом случае при недолжном поведении настоятелю легко поставить их на место.

А то, что женщины чаще сталкиваются с недоброжелательностью в храме – они просто чаще туда заходят, чем мужчины. И их удельный вес в любом вопросе будет больше.

Андрей Кондрашов, политический обозреватель телеканала "РОССИЯ"

Мне приходилось встречать людей, вера которых была поколеблена из-за разочарований в священнослужителях

Я скорее “захожанин”, чем прихожанин, в храмах бываю не чаще одного-двух раз в месяц. Но неоднократно бывал как объектом, так и свидетелем недружелюбного отношения к людям в храмах. Причины, как правило, похожи, но чаще всего: невыключенный телефон (и здесь я скорее на стороне критикующих старушек). Здесь комментировать нечего: заходишь в храм – выключай связь и не провоцируй хранительниц дисциплины на весьма жесткие поучания.

Однако второй, наиболее частый, на мой взгляд, повод для мелких конфликтов, достоин внимания большего. Всем нам знакома ситуация, когда явно не воцерковленный человек теряется в храме, и, стоя с только что купленными свечками, пытается задать вопрос всякому стоящему рядом. Люди подчас опасаются поставить свечку “не туда”. Занятые службой или иными делами священнослужители чаще всего игнорируют дилетантов, проходят мимо. Случается, что пожилые прихожанки помогают новичкам, но бывает, что вместо помощи выливают ушат критики: “ходют тут, сначала бы грешить перестали, а потом ходить, праздников не знают, ничего не уважают…..” И т.д.

Есть случаи вопиющие. Году в 2004-м, объезжая в качестве туриста западные области Украины, я приехал в Почаевскую Лавру в Тернопольской области – красивейший монастырь, жемчужина Московского Патриархата на территории разъеденной униатством Украины. Неловко задал вопрос дьяку, молящемуся за какой-то изгородью. Получил в ответ едва ли не проклятья. В этот момент десятка два пожилых прихожанок, как по команде, стали практически “выносить” меня из храма, с криками, ударами, щипками… Кое-как сберег крест на шее и сумел не скатиться по каменной лестнице, куда был вытолкан из храма. Такой рассказ я бы воспринял за воспаленные фантазии украинофоба, если бы все это не случилось со мной лично и в присутствии моей жены и тещи. Чем объяснить поведение прихожан? До сих пор не знаю ответа на этот вопрос.

Все это, разумеется, не остановит меня от поездки в ту же Лавру в следующий раз при случае, и уж тем более не изменит моего отношения к Церкви в целом. Однако мне приходилось встречать людей, даже ВЕРА которых была во многом поколеблена из-за разочарований в священнослужителях, из-за конфликтов в храмах…

Впрочем, с течением времени ситуация явно меняется к лучшему. Радует, что все чаще в храмах зайти в некоторые храмы даже в брюках, из-за критики пожилых прихожанок. При всем при этом, РПЦ, на мой взгляд должна видеть для себя границы той либерализации, курс на которую мы наблюдаем в последние два года. Церковь должна присутствовать в жизни общества как институт духовности и дисциплины. Нельзя перебрать с вовлеченностью Церкви в политику, с попытками навязать обществу косынки для женщин (непокрытая голова – вечная причина того, что твоя спутница остается за дверями храма). Радует, что теперь гораздо больше терпимости к женским нарядам. Были времена, когда женщина не могла новые каноны в быту. Но самое главное – РПЦ, на мой взгляд, должна обратить взоры в первую очередь на свои же ряды. Попытки прославления Власова, и предложения ликвидировать День победы (как якобы языческого проявления почитания вечного огня) – по деструктивности своей хуже чеченского терроризма конца 90-х-начала 2000-х.