Интервью подготовлено Оксаной Головко

Сегодня титул «Вселенский Патриарх» стал историческим прошлым. Но возможность соборности не утрачена, считает митрополит Казанский и Татарстанский, ректор Казанской духовной семинарии Феофан.

— Что, на ваш взгляд, в современном мире значат слова «Вселенское Православие» и внесла ли изменившаяся историческая данность какие-то значимые изменения во Вселенское Православие?

— Вселенское Православие включает в себя все Право-славные Церкви, которые есть в мире, всех православных христиан. Это исповедование веры, которая для всех Православных Церквей в мире, во вселенной одинакова, независимо от национальности и страны. Главное — это учение Церкви. Если католичество все-таки претерпело изменения в догматическом учении, а дальше пошло выделение из него протестантизма, различных сект, то Православие сохранило то, что называется точной неприкосновенностью основ вероучения. Причем сегодня

титул «Вселенский Патриарх», я бы сказал, стал историческим прошлым. Титул появился, когда Константинополь был столицей огромной империи. Историческая данность уже давно иная.

Современные Соборы не могут менять догматических истин, которые были установлены на Вселенских Соборах. А вот многие внешние вопросы жизни современного общества подлежат обсуждению. История внесла изменения, появились новые вызовы времени. Возникло, например, понятие «гражданский брак», определяющее блудное сожительство мужчины и женщины. Вообще же, понятие семьи как союза мужчины и женщины стало размываться. Появилось много проблем, которых совсем недавно не было: экология, проблема беженцев, проблема исчезновения христиан в тех местах, где они жили издревле — когда представители ИГИЛ (запрещенной в России террористической организации) и другие бандиты изгоняют христиан сотнями тысяч на Ближнем Востоке. Перед православными сегодня стоит много вопросов, которые не всегда удобны, но которые надо решать.

— Церковь едина, но видим не-строения и разногласия по событиям на Крите. Столкнулись с точкой зрения, что для того, чтобы Собор состоялся, нужна либо «ересь», против которой всемирное Православие готово будет сплотиться, либо условный «император», который соберет всех политической волей. Как бы вы прокомментировали ситуацию?

— Нестроение происходит в силу человеческих страстей. Как я уже сказал, Константинопольский Патриарх претендует именно на главенство надо всеми православными, вспоминая историческую данность, когда была Византийская империя, когда столица была в Константинополе. Но Православная Церковь в принципе устроена по-другому, в отличие от Католической Церкви, где есть Папа, который признается главой всех католиков. Православная Церковь по каноническому устройству такова, что все Поместные Церкви — Русская, Болгарская, Румынская, Сербская, Грузинская и так далее, — равны, как равны по своему статусу и предстоятели этих Церквей. Вселенский Патриарх считается первым среди равных. Это очень важная формулировка.

Я глубоко убеждён, что возможность соборности не утрачена. Без сомнения,

Всеправославный Собор еще будет, а когда — определит Господь, чтобы все пришли к согласию и все Поместные Церкви участвовали в нем.

— В поиске того, что же нас, православных, собирает в единое целое и единую Церковь, пришли к образу, точнее, к первообразу Троицы Собирающей, к раскрытию Триединства Бога через любовь. Но это очень сложный для понимания догмат. Могли бы вы подсказать, как его можно понимать, как его можно попытаться «перевести» в доступный для современного человека понятийный ряд? И нужно ли это?

— У Алексея Хомякова есть выражение, что свобода до тех пор хороша, пока она ограничивается законом любви. Потому что если свобода беспредельна, она подобна реке, выходящей из берегов. Закон любви должен определять взаимоотношения людей, взаимоотношения в обществе, отношение людей к природе. «Бог есть любовь» (1Ин. 4:16) — такого понятия нет больше ни в какой религии. Именно из-за любви к человеку Бог Отец отдает Своего Сына на смерть. Из-за любви Сын Божий рождается на земле, берет на Себя человеческую плоть, полностью с ней соединяется, живет в этом грешном мире. А этот грешный мир Его распинает и Он страждет на кресте. Вот где любовь Бога и единство Святой Троицы. Вся Святая Троица участвует в любви ради спасения человека. Не думаю, что это надо объяснять, ведь как объяснить само понятие любви, самую высшую ее степень — жертвенную, когда Бог жертвует Своим Сыном?